"Говард Лавкрафт. Сон" - читать интересную книгу автора

единого голоса либо звука. Все происходящее было угрюмой пантомимой,
видевшейся как бы в тумане.
Новоприбывший был худым темноволосым мужчиной средних лет, одетым в
костюм англиканского пастора. Ему можно было дать около тридцати. Бледное,
оливкового цвета лицо выглядело достаточно приятным, если бы не
ненормально высокий лоб. Коротко подстриженные и аккуратно зачесанные
волосы, легкая синева выбритых щек. Он носил очки в стальной оправе. Лицо
в сущности ничем не отличающееся от лиц других особ духовного звания, если
не считать слишком высокого лба и уж очень интеллигентного вида. В его
хрупкой фигуре чудилось что-то загадочное и колдовское.
Он, казалось, нервничал.
Он зажег слабую масляную лампу.
И, прежде чем я смог что-то сделать, он побросал все книги по магии в
камин, находящийся у окна.
Пламя жадно пожирало бумагу и старинные переплеты, а по комнате
распространялся неописуемый запах, вызывавший головокружение и слабость.
Тогда я увидел других людей. Это были мужчины, одетые как духовные
лица. Я ничего не слышал, но вдруг понял, что они приняли какое-то очень
важное для пастора решение, Казалось, они и боятся и ненавидят его, а он
платит им тем же. На его лице появилось безжалостное выражение, и я
увидел, как дрожит его правая рука, которой он пытался опереться на
поручень кресла. Один из мужчин с каким-то особым отвращением указал
пальцем на пустую этажерку и камин, где среди пепла сгоревших книг уже
угасало пламя. Пастор изобразил на лице кривую усмешку и протянул руку в
направлении маленького, стоящего на столе предмета. Духовники явно
перепугались и один за другим начали покидать помещение через люк в полу,
спускаясь по крутой лестнице. Но и уходя они продолжали оглядываться и
угрожать.
Пастор подошел к встроенному в стену шкафу и извлек из него веревку.
Затем стал на кресло и закрепил конец веревки на большом крюке, вбитом в
центральную балку из черного дуба. На другом конце он завязал петлю.
Сообразив, что он через пару секунд повесится, я бросился к нему, чтобы
отговорить. Он увидел меня и замер. Но глядел он на меня как триумфатор,
что меня обеспокоило, обескуражило и заставило остановиться. Тогда пастор
медленно спустился с кресла и пошел на меня со зловещей гримасой на
мрачном лице.
Я почувствовал смертельную опасность и, защищаясь, направил на него луч
моего странного фонаря. Уж и не помню, как мне пришло в голову, что только
это может мне помочь. Бледное лицо пастора запылало фиолетовым цветом, а
после розовым. Выражение жестокой радости медленно сменилось удивлением,
но все же радость не полностью исчезла с его лица. Он остановился, а
потом, прикрываясь руками, неуверенно попятился. Я увидел, что он движется
прямо к зияющему в полу люку. Я попытался крикнуть, чтобы предостеречь
его, но он меня не услышал. Секундой позже он свалился в люк и исчез.
Я с трудом подошел к проему и заглянул вниз, ожидая увидеть
распростертое тело. Ничего подобного. Там, у основания лестницы толпились
люди с фонарями. Внезапно порвалась завеса молчания, я снова все слышал и
видел отчетливо. Что привлекло сюда эту толпу? Может быть, шум, которого я
ранее не слышал? Люди начали подыматься по лестнице. Но вот двое идущих
впереди (на вид самые обыкновенные крестьяне) увидели меня и окаменели.