"Говард Лавкрафт. Шепчущий в ночи" - читать интересную книгу автора

Им овладела все возраставшая шпиономания, усилившаяся после пропажи
некоторых из наших писем; он часто стал говорить о коварных действиях
некоторых людей, которых считал агентами скрытных созданий, их тайными
орудиями. Более всего он подозревал угрюмого фермера Уолтера Брауна,
жившего в одиночестве у подножия холма, вблизи от густого леса, и уверял,
что часто видел его праздно шатающимся в Бреттлборо, Беллоуз-Фоллз,
Ньюфэйне и Южном Лондондерри, когда появление его там было совершенно
немотивированным и ничем не оправданным. Более того, он пребывал в
уверенности, что слышал голос Брауна при определенных обстоятельствах во
время одного ужасного разговора; а однажды обнаружил след или, точней,
отпечаток когтя недалеко от дома Брауна. След этот был расположен
подозрительно близко к отпечатку ноги самого Брауна и они были повернуты
друг к другу.
Итак, запись прибыла из Бреттлборо, куда Эйкели приехал на своем
"Форде" по пустынным дорогам Вермонта. Он признался в сопровождающей
посылку записке, что начинает бояться этих дорог и даже за продуктами в
Тауншенд предпочитает ездить лишь при дневном свете. Снова и снова он
повторял, что нельзя приближаться к этим тихим и загадочным холмам, зная
так много, как он, и что скоро он собирается переехать в Калифорнию к сыну.
Прежде, чем прослушать запись на аппарате, который я взял в
административном здании колледжа, я внимательно прочел сопроводительную
записку Эйкели и все его предшествовавшие письма, ще эта запись
упоминалась.
Она была получена, согласно его данным, примерно в час ночи 1 мая 1915
года, близ закрытого входа в пещеру на лесистом западном склоне Темной
Горы, там, ще она возвышается над болотом. В этом месте всегда звучали
странные голоса, и именно поэтому он и принес туда фонограф, диктофон и
восковой валик.
Прошлый опыт подсказывал ему, что ночь накануне Первого Мая - или ночь
Шабаша, согласно европейским легендам, - должна быть наиболее удачной, и
это подтвердилось. Стоит отметить, однако, что больше он ни разу не слышал
голосов на этом месте.
В отличие от большинства лесных звуков, содержание этой записи было
похоже на запись какого-то ритуала, причем включало один явно различимый
человеческий голос, который Эйкели не мог идентифицировать. Голос этот не
принадлежал Брауну, а был, по всей видимости, голосом человека более
высокого культурного уровня. Второй же голос, собственно и представлявший
собой главное в этой записи, был скорее похож на отвратительное жужжание.
По-видимому, фонограф и диктофон при записи работали не очень хорошо,
что было печально, учитывая приглушенное и невнятное звучание самого
записывающегося ритуала; в результате разобрать можно было лишь отдельные
фрагменты. Эйкели прислал мне собственную письменную расшифровку записи, и
я еще раз проглядел ее прежде, чем включить аппаратуру. Текст скорее был
темным и загадочным, чем ужасным, хотя знание обстоятельств и источника
придавало ему дополнительную жуть, которую не могли бы отразить никакие
слова. Я представлю все это здесь полностью, так, как смог запомнить, -
после неоднократного прочтения записи и прослушивания - все досконально.
Такое нелегко забыть! (Неразборчивые звуки) (Хорошо поставленный
мужской голос)... он Повелитель Леса, даже для... и дары людей Ленга...
итак, из колодцев ночи в бездны космоса, и из бездн космоса в колодцы ночи,