"Говард Ф.Лавкрафт, Хазл Хилд. Крылатая смерть" - читать интересную книгу автора

крокодильего мяса - корма для моих посланников. К концу февраля уже отрастил
бороду, достаточно густую, чтобы образовался клинышек в духе ван Дейка.
9 марта появился в Укале и отстукал на пишущей машинке торговой
фактории письмо доктору Муру. Подписался именем некоего Нэвиля из
Уэйланд-Холла - якобы энтомолога из Лондона. Думаю, нашел нужный тон - свой
брат, ученый, общие интересы и прочая чепуха в том же духе. Был артистически
небрежен в заверениях об "абсолютной безвредности" данных особей. В Укале
никто ничего не заподозрил. Едва войдя в буш, сбрил бороду, чтобы ко времени
возвращения не бросался в глаза мой незагоревший подбородок. За исключением
небольшого заболоченного участка, прошел весь путь без туземных носильщиков
- я способен путешествовать с одним рюкзаком за спиной, отлично ориентируясь
на местности. Мое счастье, что я привык к подобным странствиям. Долгое свое
отсутствие оправдал приступом лихорадки и ошибками в выборе направления при
переходе через буш.
Началось самое трудное - чисто в психологическом смысле - время. Мне
приходится ожидать известий о Муре, напустив на себя вид полнейшего
равнодушия. Конечно, он может и не получить укуса до той самой поры, когда
зараза уже утратит силу, но, при его беспечности, я готов поставить сто
против одного не в его пользу. Никаких сожалений я не испытываю - после
всего, что он причинил мне, он сполна заслужил свое и даже более того.
30 июня 1930 года. Ура! Мой первый ход удался! Только что случайно
узнал от Дайсона из Колумбии, что Мур получил из Африки каких-то новых
голубокрылых мух и что они чрезвычайно удивили его. Пока ни слова об укусе,
но если помнить о врожденной небрежности Мура - а мне ли не помнить об этом?
- то можно не сомневаться в том, что это случится очень скоро.
27 августа 1930 года. Письмо от Мортона из Кембриджа. Мур написал ему,
что в последнее время испытывает сильную слабость, упоминая при этом о
некоем насекомом, укусившем его в шею - мухе из числа тех странных особей,
которых он получил посылкой примерно в середине июня. Итак, успех? Видимо,
Мур еще не связывает укус с испытываемой им слабостью. Если только все
получилось, как надо, то Мур был ужален в самое подходящее время, когда
инфекция в насекомом достаточно развилась.
12 сентября 1930 года. Победа! Дайсон извещает, что Мур находится в
угрожающем состоянии. Теперь он уже сам прослеживает связь между своим
заболеванием и укусом, случившимся около полудня 19 июня, и сильно озабочен
схожестью неизвестного вида насекомых с мухой цеце. Пытается связаться с
Нэвилем из Уэйланд-Холла, отправившим ему посылку. Из сотни с лишком особей,
что я послал ему, живыми до него дошли двадцать пять. К моменту укуса
кое-кто из них удрал, но из яиц, отложенных со времени отправления посылки,
вылупилось несколько личинок. Как утверждает Дайсон, Мур внимательно следит
за их развитием. Когда они созреют, он сумеет, я полагаю, определить их как
гибрид мухи цеце и palpalis'а, но теперь это ему не больно-то поможет. Хотя,
я думаю, он очень удивится, что голубизна крыльев не перешла по наследству!
8 ноября 1930 года. Письма почти от полудюжины друзей уведомляют меня о
серьезной болезни Мура. Сегодня приехал Дайсон. Он говорит, что Мур
пребывает в полном недоумении по поводу гибридов, вылупившихся из личинок, и
начинает подозревать, что их родители приобрели голубую окраску крыльев
искусственным путем. Большую часть времени он теперь вынужден проводить в
постели. Никаких упоминаний об использовании трипарсамида.
13 февраля 1931 года. Не так уж все и хорошо! Муру все хуже, и, похоже,