"Говард Ф.Лавкрафт, Хазл Хилд. Ужасы старого кладбища" - читать интересную книгу автора

Голос у него почти пропал, из горла рвались трескучие хрипы, в которых
явственно слышалось отчаяние.
"Домой меня, скорее; отнесите и оставьте. Снадобье, что мне случайно
попало в руку... влияет на сердце... я живой... вы не думайте... это
снадобье действует - ну несите же меня домой... а потом ждите... Я очнусь,
только не знаю когда... в это время я буду все видеть и слышать... учтите, я
не умер, я..."
Старый лекарь пробрался к Генри, когда тот затих на полуслове. Он
пощупал пульс, долго вглядывался в неподвижное лицо и наконец покачал
головой: "Медицина бессильна - он скончался. Сердце отказало - видимо,
виновата попавшая ему в руку жидкость. Я даже не знаю, что это за вещество
такое".
Все присутствующие словно оцепенели. В доме покойника новый покойник! И
только Стив Барбор напомнил остальным вырвавшиеся с последним хрипом слова
Бельмоуза. А действительно ли Генри мертв? Ведь он же предупредил, что на
вид может показаться мертвым. И не лучше ли будет, если лекарь Пратт еще
разок осмотрит Тома Ловкинза перед захоронением?
Кинувшись на грудь Бельмоузу, словно преданный пес, дурачок Джонни
заскулил: "Не закапывайте его, не надо! Никакой он не мертвый. Он - как
тогда теленок священника Левитта; как собака этой Лайдж Гопкинс - он их
тогда накачал из шприца. У него такая вода есть: накачаешь ею человека - и
тот как мертвый делается, а на самом деле живой! С виду мертвяк, но все
видит и слышит, а на другой день встает как ни в чем не бывало. Не.
закапывайте его. - он же сам себя не откопает, когда очнется под землей! Он
такой добрый - не то, что Том Ловкинз. Чтоб этот Том всю крышку исцарапал,
чтоб у него глаза повылазили до того, как совсем задохнется..."
Но никто - кроме Барбора - не обращал на беднягу никакого внимания. Да
и к словам самого Стива народ, судя по всему, остался глух. Вокруг царила
полная неразбериха. Старый лекарь производил окончательный осмотр тела,
бормоча что-то, о бланках свидетельства о смерти; елейный Эльдср Атвуд
призывал позаботиться о новых похоронах. Со смертью Бельмоуза по эту сторону
от Ратлснда не осталось больше гробовщиков, нанимать же городского - целое
разорение; а не бальзамировать тело Бельмоуза тоже нельзя: на дворе июньская
жара - всякое может случиться. И решить окончательно некому: ведь ни родных,
ни близких Бельмоуза здесь нет; этот труд могла бы взять на себя Софи - но
Софи осталась в другом углу комнаты и молча, неотрывно, словно оцепенев и
обеспамятев, глядела на гроб, где лежал ее брат.
Священник Левитт попытался создать видимость приличий: он распорядился,
чтобы беднягу Бельмоуза отнесли через холл в гостиную, затем послал Зенаса
Уэллза и Уолтера Перкинса выбрать в лавке гробовщика Генри гроб подходящего
размера. Ключ от лавки находился в кармане брюк скончавшегося. Джонни тем
временем все выл и елозил руками по трупу, а Эльдср Атвуд усердно выяснял,
какую веру исповедовал новопреставленный: при жизни Бельмоуз местную церковь
не посещал. Когда, наконец, установили, что его родственники из Ратленда -
ныне все покойные - были баптисты, преподобный Сайлас решил, что священнику
Левитту следовало бы ограничиться краткой молитвой.
Тот день стал для любителей похорон из Тихой Заводи и ее окрестностей
большим событием. Даже Луэлла нашла в себе силы и осталась до самого конца.
Пока прихорашивали деревенеющее тело Бельмоуза, собравшиеся, ожидая
продолжения церемонии, судачили и перешептывались, так что в комнате стоял