"Хью Лофтинг. Кухонная энциклопедия поросенка Габ-Габа" - читать интересную книгу автора

- О тебе? С какой стати?
- Мне только что пришло в голову, - объяснила мышка, - что я сама
участвовала в истории кухонных изобретений.
- Что же ты изобрела?
- Я была не совсем изобретателем. Скорее - изобретением, если можно так
выразиться. Я была... э-э... принимающим игроком в гороховом крикете.
- Кем-кем? - нахмурился Джип.
- Принимающим игроком в гороховом крикете, - пропищала мышка. - Я ведь
вам рассказывала, что до того, как поселилась у Доктора Дулитла, я была
ручной мышкой. Моим хозяином был восьмилетний мальчик. Всякий раз, когда на
обед подавали зеленый горошек, начинались неприятности. Этот мальчик очень
любил горошек, но не умел его есть. Он пытался набрать его не ложкой, а
ножом. И, конечно, горошинки падали и разбегались по всему полу. Родители
очень сердились на мальчика, потому что им приходилось ползать по всему
полу, чтобы навести порядок, а они этого терпеть не могли. Тогда мальчик
стал брать меня с собой за стол. Я сидела у него в кармане, а когда
горошинки рассыпались, должна была ловить их и съедать. И набегалась же я!
Потому что вы даже не представляете себе, как ловко горошинки укатываются и
прячутся - под пианино, в крысиных норах, за дедушкиными часами, где угодно.
Мальчик называл это гороховым крикетом, так что изобретателем надо записать
его, хотя бегала я. Если мне удавалось поймать все горошинки до одной, я
получала на ужин лишний кусочек сыра. Но мальчик здорово умел ронять
горошек. Так что, когда я подбирала и съедала все, у меня уже не оставалось
никакого аппетита для сыра. А что стало с моей фигурой! Я была такая
круглая, что могла кататься по полу не хуже горошины. Ты вставишь это в свою
книгу, Габ-Габ?
- Непременно, - ответил великий писатель. - Я считаю, что это очень
важно. Обязательно вставлю.
- Еще бы! - презрительно фыркнула Даб-Даб.

ВЕЧЕР ТРЕТИЙ Доктор салатных наук, после нескольких слов о некоем
юбилее, рассказывает слушателям о помидорных войнах

Когда Габ-Габ снова устроил авторские чтения, за окнами выл холодный
ветер. Чичи, в которой текла африканская кровь, была не в восторге от
английской погоды, как и Полинезия, но почти никогда не ворчала и не
жаловалась. Она просто следила за тем, чтобы в очаге всегда горел огонь, а в
доме было довольно хвороста для растопки. Проворная обезьянка взбиралась на
деревья в саду Доктора Дулитла и обламывала засохшие веточки. Дорожки и
лужайки в саду всегда сияли чистотой, потому что Чичи не оставляла на них ни
одной сухой палочки. Весь сушняк она аккуратно складывала в специальные
ящики.
Итак, в камине весело гудел огонь. Но в комнате все равно было не очень
уютно, пока я не задернул тяжелые шторы на окнах и мы не расселись поближе к
очагу.
Когда великий писатель вошел в комнату, мы увидели, что на нем старая
зеленая курточка, в которой он когда-то выступал на сцене. В былые дни он
вдевал в петлицу цветок гвоздики или герани, чтобы сразу было видно, какой
он элегантный. Но в этот вечер вместо цветка в петлице некогда знаменитого
артиста красовалась алая шелковая лента.