"Золотарь, или Просите, и дано будет…" - читать интересную книгу автора (Олди Генри Лайон)6Спускаться в метро не хотелось. Гомон, давка, толкотня. Чья-нибудь потная подмышка перед носом. А на улице хорошо. Тепло, ветерок обдувает… Первым делом ветерок обдал Золотаря бензиновой гарью. Затем – ароматами дворовой помойки. Табачным дымом. Швырнул в лицо горсть пыли. Липкую обертку от мороженого. Отчаянно звенел трамвай. Джип, выехавший на рельсы, в ответ гудел с презрением – и полз со скоростью беременной черепахи. Минута – и траффик встал намертво. Лавируя меж бамперами, Золотарь стал форсировать дорогу. И едва не угодил под колеса: пробки имеют свойство рассасываться в самый неподходящий момент. – Жить надоело, придурок?! – мордатый таксист высунулся из окна "девятки". Золотарь счел за благо промолчать. На тротуаре он перевел дух. На губах ощущалась ванильная сладость от обертки, прилетевшей в лицо. Страшно захотелось мороженого. Он ссыпался по ступенькам в угловой подвальчик-гастроном. Долго, придирчиво выбирал, изучая фейерверк трубочек, конусов и брикетов сквозь заиндевелое стекло. Взял кофейный "Магнат" в шоколаде, расплатился и выбрался на улицу. От "Магната" полегчало. Раздражение отступило. Чтобы вернуться с подкреплением – на родном Пушкинском въезде, оказывается, исчезли все урны. Бумажку бросить некуда. Блин, кому они мешали?! Так хорошо было… Когда на каждом шагу – урна, даже последняя сволочь не швырнет окурок под ноги. Бомжи сперли на металлолом? – …И не говорите, Шурочка! Безобразие! Рядом образовалась соседка из третьего подъезда. Серебро кудряшек, кармин рта, лицо заштукатурено в три слоя. И вечная обида, если назовешь ее "тетей Вавой". Как вышла на пенсию – подавай Вареньку, и все тут. Варенька выгуливала болонку Лайзу, чихающую зимой и летом. – Надо в ЖЭК жалобу подать. И в милицию. – А мэру подадим? Губернатору? Хотелось развить тему, дойдя до президента и Гаагского трибунала. Но Золотарь сдержался – и зря. Соседка иронии не поняла. – Вот именно! Губернатору! Никакой управы на них нет! – На губернаторов? Он уже жалел, что ввязался в разговор. – Господь с вами! На наркоманов, чтоб им пусто было! – Думаете, это наркоманы урны крадут? – А кто ж еще? – Зачем? – Отраву свою в них варят! Интересная мысль. "А мужики-то не знают!" – Извините, я спешу. Всего доброго. – До свидания, Шурочка… И все-таки бросать обертку на тротуар не хотелось. К счастью, рядом находилась знакомая подворотня, выводившая к мусорным бакам. – …козел! – Я тебе блевану! – Мочи его, пацаны! Смрад ударил в ноздри за миг до того, как Золотарь увидел, что творится в подворотне. Четверо юнцов, разгоряченных водкой, азартно "носковали" бомжа. Жертва корчилась на асфальте – щербатом, грязном, как рот ханыги. Клетчатая сумка, лопнув на боку, валялась у стены. Откатились в сторону две пустые бутылки. Третья разбилась. Манила бритвенной "розочкой". – Сдурели? Вина перед бомжом свалилась, как снег на голову. Обещал же ему блок сигарет! – забыл, не купил, обманул… Не понимая, что делает, Золотарь с разбегу врезался в палачей. Толкнул одного, второго – прочь от хрипящей, харкающей кровью жертвы. – Уймитесь! – Ты чё, мужик?! Охренел?! – Звездюлей хочется?! – Убьете – сядете! Оно вам надо? Старший – лет двадцать? меньше? – опомнился первым. Вожак, да. Налетел, впечатал спиной в стену. Жарко захрипел, заклокотал сивухой. Рука – на горле. Глаза – бешеные, белые. – Этот пидор мне на штаны наблевал! – Ну, наблевал. Вы ему уже вломили… – Мало! Я ему сраку раздеру, гнидосу! Надо же, какой лексикон. А на вид – приличные ребята. Вон тот, белобрысый, похож на пай-мальчика из престижного колледжа. Смрад сгустился, обретя плотность сжиженного газа. Затопил легкие. Перед глазами заплясали искры. Что-то случилось. Замельтешило в душном, спертом воздухе. Превратило слова в слова, одни в другие. Было так, стало так же, но иначе. Курсив, выделение, пробел. Черт знает что. Плоское. |
||
|