"Майя Луговская. Первый маршрут " - читать интересную книгу автора

У ворот много машин. Собрался народ. Грузят ящики с гранатами.
- До свиданья. Возьмите по гранату на дорогу, - предлагает она. -
Счастливого пути!
- Вот это женщина! Настоящая богиня плодородия. И гранатами одарила, -
говорит Володя.
- Не слишком-то расщедрилась. По одному дала, а их здесь чертова
прорва.
- Как вам не стыдно, - сердится на Виктора Зиновия Ивановна, усаживаясь
рядом с ним.
Едем к роднику Биби-джан. Виктор проголодался, спешит. Подъехали. Видим
кусты, все в цветах из ситца. К каждой веточке аккуратно привязаны десятки
тряпочек, белых, цветных. Тряпочки повыцвели. Дары наивных душ, убранство
могилы Биби-джан.
Неподалеку домик. Перед ним очаги. Стопками сложены дрова. Котлы для
плова. И никого. Только кошка с отрубленной лапой, чтоб стерегла, не
убежала, увидела нас, замяукала жалобно.
Входим в дом, пусто, чисто. Кошка, прихрамывая, следует за нами. На
полках стоят пиалы, чайники. Открываем шкафчик, заглядываем - чай, сахар,
подсохшие лепешки, прикрыты полотенцем. Все приготовлено для путников.
Как-то странно, одиноко и печально здесь, в этом "Святом месте".
Володя нашел родник. Он совсем рядом. Сделана запруда, вода стекает в
желоб.
"Слезы Биби" - так называют его туркмены. По легенде, на месте, где
умерла Биби, спасая от врага жениха и свое племя, из земли забил источник.
"Девичий источник" - извечная, бродячая тема.
Вода прозрачна и чиста, просвечивает дно бассейна. Почти не пахнет
сероводородом, но серы в запруде много. Она скопилась по краям и на дне. Это
бактериальная армия Зиновии Ивановны прилежно трудится. Вот оно и
чудотворное действие родника. Эта серная вода залечивает раны, гнойники.
Сюда, к живым слезам Биби-джан, приходят туркмены для исцеления.
Садится солнце.
- Мне хочется выкупаться, - говорит Аллочка. - Так всего много за эти
дни.
- Ну и хорошо, что много. Тебе что, не нравится? - спрашивает Володя.
- Нет, нравится. Наоборот, очень нравится. Но хочется выкупаться.
- Уже поздно. Простудишься. Завтра выкупаешься.
- Нет, сегодня.
- Идемте! - говорит мне Володя и уходит.
Аллочка разделась, скользнула в запруду и поплыла.
"Останусь", - думаю я.
Закат окунулся в воду, и стали розовыми слезы Биби от лучей. И так
прекрасно это купанье, и красноватые горы, и запахи трав, и воркотня
засуетившихся птиц. Хочется продлить все это, запечатлеть, сохранить. Но
как, где? Может быть, в себе? Темнеет.
Аллочка меня не видит, вылезла из воды, думает, что одна. Потянулась,
будто захотела взлететь. Запрокинула руки за голову.
- Я буду, я буду геологом! - как заклинание шепчет она.
И я стою в каком-то наваждении непостижимых, живых тайн земли, сокрытых
в этих целительных слезах Биби-джан, и в сере, выбелившей дно у водоема, в
творящей армии бактерий, - в Аллочке, в ее душе, в цикадах, сменивших