"Болтушка" - читать интересную книгу автора (Глейцман Моррис)У Карлы Тэмуорт есть песня про столяра, который может смастерить отличный комод, с дверцами бесшумными, с ящичками хитроумными, а чего он не может, так это принять трудное решение. Этого парня я тоже понимаю, потому что мне самой нужно принять решение. Еще потрудней, чем у него. Нет, ему, бедняге, тоже нелегко. Говорить или не говорить своей девушке, что это он, выезжая со двора на грузовике, нечаянно задавил ее карликового пуделя? Но он в конце концов находит выход. Он мастерит для пуделя роскошный гробик с выдвижными ящичками для поводка и ошейника. И оставляет его на видном месте. Вот бы и мне найти выход. И пусть бы у меня все сложилось так же удачно, как у того парня. Ведь он, оказывается, не собачку переехал, а пушистый коврик для ванной, который слетел с бельевой веревки. К сожалению, в жизни все куда сложнее. Вот решили, скажем, два человека выпить вместе после школы по молочному коктейлю. Казалось бы, чего проще? Ан нет! По дороге из школы Аманда все больше помалкивала, и когда мы купили себе коктейли, я, чтобы просто поддержать разговор, спросила, давно ли у ее родителей этот магазин мужской одежды. Мы сидели на краешке тротуара, потягивали свое питье, и Аманда ответила, что давно, уже семнадцать лет, а шесть лет назад ее папа стал президентом Ассоциации прогрессивных предпринимателей. И вдруг она заплакала. Ужас какой-то! У нее был такой несчастный вид, и большущие слезы плюхались прямо в шоколадный коктейль. Я спросила, что случилось, но она не заметила вопроса, и тогда я просто обняла ее за плечи. Она глубоко вздохнула, вытерла глаза рукавом и сказала, что все в порядке. Я хотела было возразить, но тут на нас упала тень. Тучка, подумала я и посмотрела вверх. Но это оказался Дэррин Пек. Его губошлепистый рот злорадно ухмылялся, по бокам топталась свита: два приятеля. А в руке он держал обрывок газеты. С фотографией. С той самой, где мы с Амандой вместе приходим к финишу. - Что, Косгроув, обидно? - протянул он с притворным сочувствием. - Я бы тоже ревел, если б меня чуть не обошла какая-то ненормальная. Тут я сама себя здорово удивила. Не вскочила с места и даже не швырнула ему в рожу стаканчик с коктейлем. Старею, наверное. Вместо этого я достала из сумки блокнот и написала: «Уж тебя-то, придурок, она всегда обгонит». Я вырвала листок и, пока он читал, приписала на следующем: «И я тоже». - Да неужели? - прищурился Дэррин и бросил листки на тротуар. Я кивнула. Аманда прочла обе записки, и в глазах у нее мелькнула тревога. - О'кей, - сказал Дэррин, - докажите, что вы такие крутые. Пробегите со мной наперегонки до памятника воинам и обратно. Если проиграете, мы с ребятами вымоем Косгроув ее кудряшки молочным коктейлем. Аманда еще больше встревожилась. Я встала. Папа говорит, что я болтушка, - и, похоже, он прав. «По всем правилам! - написала я в блокноте. - На стадионе. 100 метров. Ты и я». Дэррин прочел записку. - Идет, - сказал он. Тогда я еще приписала: «Проигравший съест лягушку». Эту записку Дэррин прочел два раза. - Идет, - повторил он и побил собственный рекорд по ехидным ухмылкам. Один из его дружков, прочитавший через плечо мои записки, дернул его за рукав. - Дэррин, там этот тент поставили, как раз на беговой дорожке. - Хорошо, - сказал Дэррин, глядя прямо на меня, - тогда в понедельник, на большой перемене, когда уберут шатер. - Он скомкал листок и кинул его в меня. - Утром можешь не завтракать, наешься на переменке. - И он вразвалочку зашагал прочь со своей гогочущей свитой. Аманда расправила и прочла две последние записки - и посмотрела на меня как на чокнутую. И правильно. Но она ничего не успела мне сказать, потому что сзади кто-то рявкнул: - Аманда! Встань сейчас же! Это мистер Косгроув собственной персоной вышел из своего магазина. Аманда вскочила, но глаз на отца не подняла: она сразу как-то съежилась и уставилась в землю. И впрямь, зрелище было не из приятных: багровая от ярости физиономия мистера Косгроува совершенно не гармонировала с его серо-зеленым клетчатым пиджаком. - Ты же юная леди, - прорычал он, - а расселась в придорожной канаве, как пьянчуга! Аманда стояла перед ним, опустив голову. Но тут мистер Косгроув заметил меня. О чудо! Из разгневанного папаши он вмиг превратился в улыбающегося президента самых прогрессивных в мире... как их там. - Кого я вижу! - воскликнул он. Я слабенько улыбнулась и помахала рукой. - Спасибо, что согласилась уделить нам время сегодня вечером. О чем это он? Я посмотрела на Аманду, но она усердно изучала тротуар. - Ведь правда, было бы странно, - продолжал он, - если бы дочь президента ассоциации на собрании, посвященном шефской работе, не смогла представить собственную подшефную. Я уставилась на него. Потом полезла за блокнотом. Но тут Аманда заговорила. - Папа, - сказала она тоненьким голосом, - ты все неправильно понял. Ро вовсе не моя подшефная. Мистер Косгроув посмотрел на нее в упор. - Три дня назад, - пробасил он, - ты утверждала, что это именно она! Кто же твой подшефный? - Никто, - прошептала Аманда, не поднимая глаз. Мистер Косгроув сверлил ее глазами, пока цвет его лица не стал отлично гармонировать с начищенными темно-вишневыми ботинками. - Ничего другого я от тебя и не ожидал, - процедил он наконец. - Ступай в дом! Аманда повернулась и побрела за отцом. На меня она так и не взглянула. Я же смотрела ей вслед, понимая, что придется выбирать. Бросить подругу в беде? Или позволить превратить себя в общественную нагрузку? Бедное убогое дитя. Тяжелый случай. Сочувственные улыбки. Жалостливый шепот за спиной. И так - всю жизнь. Я пока ничего не решила. Обещала себе, что приму решение по дороге домой, но вот уже и дом виден, а я все еще думаю. Столяру из песни было куда легче. Я бы на его месте так не мучилась. Даже если бы переехала пуделя. |
||
|