"Н.Лухманова. Девочки (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Проходи, нянюшка.
Я говорю:
- Чтой-то, ваше превосходительство, мы позади. Пожалуйте вы
спервоначалу...
А он говорит:
- Нет, ребенок вперед!
И подержал нам дверь... Поблагодарила я его, дура, - спасибо, говорю,
ваше превосходительство, - да тут же диву и далась: генерал-то в наш коридор
и не пошел, а повернулся от дверей направо - в классы! Думаю, не знает
дороги, жаль, не спросила, кого ему, собственно, надо?.. Только подумала, а
в коридоре-то как грянет: "ура!", кадеты-то наши все из классов гурьбой
вылетели, только топот по всему дому стоном стоял. Как услыхала я это...
поняла! Поняла моя головушка бедная, что то был сам государь, сам император
Николай Павлович.. И мне, мне-то, рабе своей последней, двери подержал:
"Ребенок, - говорит, - вперед!" Задрожали у меня колени, просто хоть на
пол садись, еле доволоклась до дверей, мимо меня барин наш, Александр
Федорович, бегом пробежали, должно, им знать дали, на нас только походя
руками замахал.
Господи Ты Боже мой! А за нами-то Душка, а в кармане-то у меня щенок!..
Верите, едва жива, посадила я барышню в кроватку, выложила им в ножки щенка,
да сама к барыне бегом, да в ноги, слезами обливаюсь... перепугала барыню-то
нашу, она подумала, с дитей что приключилось... рассказала я ей... Что,
говорю, мне будет? А барыня-то наша горячая, по щекам меня раза четыре
ударила... и поделом! Не велел барин по парадной... вот и наскочила! Я в
ножки кланяюсь, молю - не выдайте!.. Думала, разыскивать станут и невесть
что сделают... пошла в детскую, за барышней своей ухаживаю и все Богу
молюсь: "Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его"... Вернулся
барин... веселый-превеселый: царь-государь в кухню ходил, прямо из котлов
кушанье пробовать изволил и всем порядком остался доволен, все похвалил!.. А
про меня - ни слова!.. Барыня тут барину все от себя и рассказала: и как мы
шли, и как встретили, и как игрались барышня с государем, и как сам отворил
он нам двери и сказал так милостиво:
- Проходи, нянюшка, ребенок - вперед!
И опосля много, много раз меня это рассказывать заставляли, цельный
год, бывало, как новый гость, так сейчас меня зовут и - рассказывай, да
ничего не упуская! И всякий гость, как послушает, так и скажет:
- Ну, твоя барышня далеко пойдет, коли ей сам государь Николай Павлович
двери отворял!
- Вот и я говорю, - заканчивала обыкновенно няня, принимаясь меня
целовать, - будет моя барышня княгиней, аль графиней, аль еще кем побольше и
не забудет свою дуру няньку, так, что ли?
Я обнимала ее, целовала и обещала: никогда, никогда не забуду!
Федя играл со мною вырезанными из карт куклами; мы сажали их в сани,
возили на прогулку, сажали за столы, кормили обедом и укладывали спать на
кровати за ширмами из карты, сложенной гармоникой. Обе няни шили, изредка
перекидываясь словами, Марфуша мурлыкала какую-то песенку. Кухня точно
дремала, теплая, тихая; на тяжелых полках блестели ряды медных кастрюль,
вытянув в ряд свои прямые ручки, нагоревший фитиль пальмовых свечей бросал
временами неверный свет, дрожал, вспыхивал, и мне казалось, что кастрюли
виляют хвостиками, их круглые очертания представлялись мне выгнутыми спинами