"Hekto Lukas. Новогодняя истерия" - читать интересную книгу автора

По вечерам к ужину спускались с самого верхнего этажа Дима с Валерой. Дима
обожал Анюту, Валера - Диму, и все втроём они обожали преферанс до утра. Дима с
Валерой, так же как и Алиса, работали около Гостиницы солдатиками.
Во главе стола сидела глухая бабушка. Она раздавала тарелки с едой, хлеб и
кипяток (в 35 квартире Валера и Лада устроили кухню и прачечную - с печкой и
прочими радостями доисторического материализма). Алиса сидела где хотела, часто
положив ноги на стол - она снабжала всех пищей и другими необходимыми вещами.
Иногда Дима с Валерой вдвоём не могли заработать за целую ночь столько, сколько
она одна зарабатывала за вечер.
Бросив окурком в пробегавшую мимо бездомную кошку, Алиса поднялась с
мёртвого дерева (надо отправить сюда Димку с топором - эти будущие дрова так
замёрзли, что печка будет для них самым приятным моментом в жизни). Дорога
знакомая - к шести часам надо быть около Гостиницы. Раньше - не имеет смысла;
пока не стемнело, иностранцы шляются по городу. Позже - невыгодно - все лакомые
кусочки будут уже розданы.
После того, как великолепный Санкт-Петербург превратился в Опасную зону,
его начали посещать падкие до экзотики туристы. Туристы селились в гостинице, а
самые смелые - в квартирах граждан.
Один восторженный французский художник две недели жил у Димы с Валерой.
Они уже мечтали о том, что он вывезет их отсюда... Как вдруг однажды к мальчикам
забрёл их собрат по цеху Виктор. И что бы вы думали? Именно Виктора, а не Диму с
Валерой восторженный француз увёз к себе в Париж - сказочно далёкий город,
населённый обыкновенными людьми.
Алиса подходила к Гостинице. Знакомые "солдатики" (все сплошь фальшивые,
добывшие форму всевозможными нечестными путями) уже дежурили у дверей. Вот
пузатый буржуй поманил одного пальчиком: повезло парню, его ждёт комфортный
номер люкс, прекрасный ужин и немного секса. Алиса никогда не остаётся на ночь:
без неё дома не сядут ужинать, не распишут пульку и, вообще, не смогут вести
привычный образ жизни.
- Рашен солджер, рашен солджер! - кричит какой-то подвыпивший америкос.
Подходят его друзья. Фотографируются с Алисой. Задают ей какие-то вопросы. Потом
угощают гамбургерами и чипсами, которые тут же отправляются в карманы её шинели.
Hачинается снегопад - сначала снежинки летят с синего неба медленно, как
перья из подушки, распоротой истеричной Анютой. Потом их становится всё больше,
они падают всё быстрее...
- Some fuck? - обращается к Алисе один из Солнцевских. (Он знает, что она
баба. Его от этого прёт.)
Hа час снимают номер. Этот паренёк давно не трахался - дела, дела -
поэтому кончает он слишком быстро. Пьёт, клюёт носом. Алиса идёт в душ - надо
же, даже фен есть.
Через час их выставляют. Бандит расплачивается с подругой и молча уходит.
Дежурство на улице продолжается.
- Как Hовый год собираешься отмечать? - обращается к рядовому Самойлову
баба Катя, продающая матрёшек-солдатиков, которых вытачивает её дед и
расписывает вся семья.
- Какой Hовый год? - Алиса выныривает из облака своих мыслей и снова
возвращается в реальность.
- Так ведь Hовый год сегодня, детонька. Мои внуки ещё вчера сходили в
ЦПКиО - нашли-таки голубую ель!
"Только голубой ели вам не хватало!" - со злостью думает Алиса.