"Наталья Лукьянова. ВИА 'Орден единорога' " - читать интересную книгу автора

других, даже наоборот. Часто, когда перед Хлебушком открывалась дверь, в
проеме с чуть виноватым смехом разводил руками здоровый парень с длинными
волосами: "Сами сегодня на мели. Извини". Или другой раз: "Зайди к вечеру.
Суп доварим". Тогда ждущей внизу парочке особенно голодных "мифов"Хлебушко
так же разводил руками: "...на мели".
Собственно, к чему это? А к тому, почему - "Хлебушко". Как-то раз один
из младших "мифов", когда в желудке стало так же пусто, как дома в
холодильнике, дернул в семьдесят пятую квартиру и, услышав обычное в
подобном случае: "Обождите, молодой чемодан", в волнении прильнул ухом к
косяку. "Не Хлебушко, другой мелкий, но с тем же паролем..."- услышал он
разговор. Пацан отпрянул от двери, и она распахнулась, пропустив огромный
батоновый бутерброд с вареньем и яблоко. А вождь компашки стал "Хлебушком".
Впрочем, он это, как и все вообще, воспринимал со спокойствием краснокожего.
Только в играх раскрывался весь темперамент этого сероватого низкорослого
подростка, с лицом тоже несмываемо пропечатанным, только "улицей"и
"беспризорностью", в извечном, допотопном свитере с закондевевшими обшлагами
и утеплением из школьной куртки без рукавов (курток таких, кстати, уже лет
десять, как не выпускают) и резиновых сапогах. И тем не менее - вождь.
Беата, неистово молотя по струнам, вопила, прерываясь в самых
неожиданных местах: "Солдат шел по улице до...", "...Мой и увидел этих
ре...", "...Бят, кто ваша мама, ребята?"... малышня, вереща, теснилась
вокруг кружков, потирая отшибленные места. Старшие, подсекая за Хлебушком,
умело поддавались. "Мама - анархия! Папа - стакан портвейна!"
Однако, профессионализм - есть профессионализм. Беата и заметить не
успела, как к еще не затормозившему "мерсу"подскочил шеф корпорации, и по
незаметному знаку ведра были подхвачены . И вот уже, сгибаясь от неподъемной
тяжести, стараются не расплескать; молча орудуя щетками и тряпками, как
снаружи, так и внутри, доводят до рекламного блеска. Битька хотела
подключиться, но Хлебушко запретил портить руки (сам он уже знал, что такое
ревматическая ноющая боль в суставах) и распорядился "магнитофонить".
Продолжая Цоя, Битька запела про алюминиевые огурцы, и про то, что твоя
девушка больна, и что видели ночь и гуляли всю ночь до утра-а-а. Старалась
изо всех сил, знала, что настоят на том, чтобы взять ее в долю при разделе
выручки. Да и песни были хороши. Для каждой жилки хороши и радостны.
Хозяин, выколупывая антенной мобильника из золотых зубов остатки
бифштекса с зеленым луком, вышел из чугунных ворот "Мифа"произвести
"госприемку". Он был один, и это погрузило команду в уныние. К счастью, тут
же из-за его спины выплыла успевшая раскудрявиться чувиха в брючном костюме
и налипла на стероидных бицепсах. Надежда на достойную оплату детского труда
затрепетала, реанимируясь.
Подстегивая ситуацию, Битька заперебирала струны чувствительными
переливами. Бычина, похоже, пересмотрелся рекламы "Денима", и почти не
реагировал на томные и опасные поползновения когтистой девицы, хотя драконы
на вывеске и то, глядя на нее, становились огнедышащими. А этот, больше уже
напоминая корову, а не быка, флегматично жевал антенну.
Появление еще одной фифы, несмотря на молниеносность, тоже не произвело
на золотозубого впечатления, он лишь слегка поежился от сквозняка, когда эта
вторая сдернула с него первую и начала обрабатывать (видно, в свою очередь,
обсмотрелась женских боев). Дрались дамы довольно активно. Точнее, одна
активно визжала, а другая, вцепившись в лахудрую макушку, пинала противницу