"Евгений Лукин. Астроцерковь" - читать интересную книгу автора

наоборот: начал искать истину - и, как следствие, лишился работы... Ну
вот опять - ну куда он идет? Он же сейчас упрется в оросительный канал,
и придется ему давать крюк до самого мостика. Может, подвезти его? Он
ведь, наверное, путешествует автостопом. Да, пожалуй, надо... Как-никак
они с ним одного поля ягоды. Походит он так, походит в поношенном своем
пиджачке, посмущает-посмущает святых отцов, а там, глядишь, возьмет да и
объявит, что нашел истинную веру. И соберется вокруг него паства, и
станет в этом мире одним исповеданием больше...
Пастырь поднялся с кресла. Серая полоска за окном раздвоилась, между
бетонными кромками блеснула вода. Человек брел, опустив голову.
Как бы он в канал не угодил, забеспокоился пастырь и приник к стеклу.
Так и есть - сейчас шагнет в воду, а там метра два глубины! Пастырь
хотел крикнуть, но сообразил, что сквозь стекло крик едва ли будет
услышан. Да и поздно было кричать: ничего перед собой не видя, человек
переносил уже ногу через бетонную кромку.
Пастырь дернулся к двери и вдруг замер.


Точно так же, не поднимая головы и вряд ли даже замечая, что под
ногами у него уже не земля, но хмурая водная гладь, человек брел через
канал. На глазах пастыря он достиг противоположной бетонной кромки и,
перешагнув ее, двинулся к шоссе.
Стены разверзлись. Скорбные оглушительные аккорды нездешней музыки
рушились один за другим с печальных, подернутых дымкой высот, и пастырь
почувствовал, как волосы его встают дыбом, - состояние, о котором он
лишь читал и полагал всегда литературным штампом.
Сердце ударило, остановилось, ударило снова.
- Господи... - еле слышно выдохнул пастырь.
Человек на шоссе обернулся и безнадежным взглядом смерил напоследок
каменную копию космического корабля.