"Евгений Юрьевич Лукин. Портрет кудесника в юности (Баклужинские истории)" - читать интересную книгу автора

ПЕРВЫЙ ОТВОРОТ

Трах-тарарах! Ты будешь знать,
Как с девочкой чужой гулять!..
Александр Блок

От рождения Глеб Портнягин был ангельски незлобив. Однако упрямые
надбровья и глубоко вырезанная переносица в сочетании с архитектурным
завитком подбородка придавали ему вызывающий вид. Пришлось вырасти драчуном.
Помнится, старый колдун Ефрем Нехорошев, впервые увидев на проспекте
юного проходимца, торгующего грубо вытесанными рукоятками астральных мечей,
сразу подумал, что хорошо бы иметь такого на подхвате. Пусть даже в смысле
магии он окажется бездарен - слабому полу нравятся надменные плечистые
задиры. А женская клиентура, надо сказать, всю жизнь была зубной болью
старого знахаря.
Ставши учеником чародея, Глеб Портнягин оправдал надежды полностью.
Дамы в его присутствии замолкали и, какую бы глупость он ни сморозил,
внимали с трепетом. Крайняя молодость кудесника не только не вызывала у них
сомнений - напротив, завораживала, чему вдобавок сильно способствовала
скупость мимики, усвоенная Глебом ещё в пору предварительного заключения.
- Перекрасить ауру? - со сдержанным недоумением спрашивал он. - Зачем?
- Под цвет глаз, - лепетала посетительница.
- Да она у вас и так под цвет глаз...
Из угла слышалось одобрительное покряхтыванье старого чародея. Сам бы
Ефрем до такого ответа не додумался. В крайнем случае порекомендовал бы
контактные линзы под цвет ауры.
Дама изумлённо распахивала глаза:
- Разве? А мне говорили...
- Кто? - всё так же равнодушно вопрошал Глеб.
- Ну... - Дама кокетливо поводила плечиком. - Один знакомый...
- Колдун?
- Не совсем... Народный целитель. Восточная стоматология.
- Фламенко, что ли? Который подзатыльниками зубы удаляет?
- Д-да...
- Ну, это и мы умеем... - со скукой ронял Глеб. - Короче, выделывается
ваш знакомый. Классная аура! "Маренго". Последний писк. Чего ему не
нравится?
Посетительница менялась в лице и, забыв об изначальной цели визита,
переводила разговор на приворотные зелья.
Если же затруднение действительно требовало вмешательства специалиста,
Ефрем Нехорошев вылезал из угла и принимался за дело сам, а ученик отступал
за плечо наставника, где мог стоять часами, постигая азы ремесла.
- На душе тяжело, - слезливо жаловалась матрона лет сорока.
- А ты, матушка, когда последний раз взвешивалась? - с обычным своим
грубоватым добродушием интересовался Ефрем.
- Каждое утро на весы становлюсь...
На морщинистом челе знахаря изображалась лёгкая досада.
- Да я не про тело... - ворчливо отзывался он и, не оборачиваясь,