"Евгений Юрьевич Лукин. Бытие наше дырчатое" - читать интересную книгу автора

виртуозам. Механики средней руки, отягощенные почерпнутыми из учебников
предрассудками, обычно терпят неудачу.
Оккультисты объясняют эту странность вмешательством низших
потусторонних сил, чье неистребимое любопытство давно стало притчей во
языцех. Привлеченный очевидной нелепостью конструкции барабашка пытается
уразуметь, как оно вообще может крутиться, и зачастую, увлекшись,
действительно запускает машину в ход. Подобную трактовку одинаково трудно и
подтвердить, и опровергнуть. Будем считать, что оккультистам виднее.


* * *

Змеиное шипение в сенях заставило Андрона Дьяковатого поднять голову и
прислушаться. Шипела жена.
- А ну-ка вон отсюда со своими чемоданами! Убери ногу! Убери ногу, я
сказала!..
Андрон нахмурился, положил карандаш на незавершенный эскиз противовеса
и, встав, пошел на звук. Агата Георгиевна отпихивала от порога кухни
хрупкого, низкорослого субъекта, чье отчаянное отрешенное лицо показалось
Дьяковатому смутно знакомым. А в сенях и впрямь стояли два огромных старых
чемодана, перехлестнутых ремнями.
- Ну? - недружелюбно спросил Андрон. Настроение у него было скверное.
Не без причин, понятно.
- Вот! Приперся! - визгливо известила супруга. Таиться уже не имело
смысла.
Незваный гость убрал ногу, с помощью которой он не давал захлопнуть
пухлую, обитую дерматином дверь перед своим бледным хрящеватым носом, и
заискивающе улыбнулся хозяину. Зрелище не совсем приятное, поскольку нижнюю
губу он при этом подвернул, чтобы прикрыть плохие зубы, а верхнюю вздернул,
чтобы обнажить хорошие.
- Заходь, - решил Андрон.
- Тебе что, двух штрафов мало?.. - заголосила Агата Георгиевна - и
смолкла, убитая тяжелым взглядом мужа.
- Иди обед готовь, - не повышая голоса, сказал ей Андрон. Жена
заплакала и пошла.
- Заходь, - повторил Андрон. Помощь предлагать не стал. Сам дотащит.
Пока гость, пристанывая от натуги, волок чемоданы в хату, хозяин, как
бы от нечего делать, приостановился у окна и отстранил занавеску. Отцветала
сирень. За штакетником по травяной обочине крался на цырлах, занося детский
марлевый сачок над бабочкой-лимонницей, встрепанный седенький Аксентьич, в
прошлом удачливый политик, а ныне относительно безобидный деревенский
дурачок. Несмотря на многочисленные странности, Аксентьича в Колдобышах
уважали и побаивались. Даже имени его никто не помнил - обращались
исключительно по отчеству.
- Ох-х... - с облегчением выдохнули сзади. Андрон обернулся. Оба
чемодана уже лежали посреди горницы. Кивком предложил откинуть крышки. Как и
следовало ожидать, внутри обнаружился мелкий механический лом.
- И что это будет?
- Было... - хрипловато поправил еще не отдышавшийся полузнакомец. -
Понимаете, попал в аварию... багажник и все, что в багажнике, всмятку... ну