"Евгений Юрьевич Лукин. Бытие наше дырчатое" - читать интересную книгу автора

гарнитурой.
Замечено, что постоянное общение упрощает психику. Одиночество же
усложняет ее до полной невозможности общаться. Вы не поверите, но для
этакого добровольного робинзона каждое слово начинает означать то, что оно
означает. Скажешь ему при встрече: "Ну и как твое ничего?" - а он-то и
впрямь примется толковать о зряшности жизни. И ладно бы если только своей!
Или, допустим, поделишься с ним умилением, что вот-де наш православный
боксер, выходя на ринг, перекрестился перчаткой, а этот урод возьмет да и
прицепится: подставлял ли тот во время боя левую щеку, получив по правой,
как подобает христианину?
За внешностью Уаров еще следил, за здоровьем - перестал. Брился
ежедневно, а вот к стоматологу уже подзабыл дорожку.
Самой сообразительной, естественно, оказалась жена: быстро уяснив, что
к чему, незамедлительно перевела недвижимость на свое имя, чего Димитрий,
кажется, не заметил. Как, впрочем, и многого другого.
Грянувшие вскоре исторические события застали Уарова на улице. Распад
Сусловской области, позиционная гражданская война, выборы первого Президента
Суверенной Республики Баклужино - все это происходило при нем, но в памяти
как-то не откладывалось. Слонялся, бормотал. Сидишь, бывало, на баррикаде, а
он станет аккурат на линии прицела - и смотрит, смотрит, пока у тебя щекотка
в указательном пальце не начнется. Потом махнет безнадежно рукою и побредет
дальше.
Как уцелел - непонятно.
Потом добро восторжествовало, из окон первых этажей исчезли мешки с
песком, легендарный бронетрамвай занял нынешнее свое место на пьедестале, и
в голове Димитрия Уарова тоже вроде бы слегка развиднелось. Очнулся, начал
скупать подержаную бытовую технику. Неизвестно, до чего он там додумался, но
в решительных скорбных глазах его отчетливо читался приговор самому себе и
всему человечеству.
Живи он в эпоху драконовских законов термодинамики - и черт бы с ним!
Теперь же, после незамеченного Димитрием государственного переворота, когда
чудес стало чуть ли не больше, чем явлений природы, ничто не мешало
ударенному по голове бизнесмену обратиться за помощью к тому же Андрону
Дьяковатому, на чьей совести уже висели такие чудовищные изобретения, как
деноминомет, безынерционная пуля и даже, если верить молве,
подслушивающе-расстреливающее устройство, ввинчивающееся непосредственно в
наушник телефона.


* * *

Минули условленные два дня.
Как в прошлый раз, пройдя в незапертые сени, Димитрий без стука
(поскольку стука все равно бы не услышали) приотворил пухлую дерматиновую
дверь.
- К вам можно?
Заплаканная Агата Георгиевна, склонившись над кухонным столом,
остервенело раскраивала шмат сала. В тарелке мокли серые огурцы.
- У, варвар! - заклеймила она вошедшего и снова отвернулась. Тот
расценил это как разрешение проникнуть в горницу, где был