"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

что-то натворил.
- Ваш сын, - торжествующе объявляет теханка, - спихнул мальчика в
бассейн...
Все это настолько невероятно и несправедливо, что от обиды я ударяюсь в
самый постыдный рев, чем окончательно подтверждаю свою вину. Несколько дней
меня не выпускают гулять, все попытки оправдания пресекаются решительнейшим
образом. Действительно, нельзя же врать и выкручиваться столь нагло и
бесстыдно! Свидетелей-то - полон двор.
Наконец срок заключения истекает, и мне позволяют выйти из дому. Первым
делом нахожу пацанов.
- Сквора! Гусек! Ну вы же видели, что я никого не толкал...
Слушайте, они меня чуть не побили.
- Кто не толкал? Ты не толкал? Я видел! Гусек видел! Ты же по стенке
шел мимо Брехуна - и вот так двумя руками в спину его толканул...
Они не врали. Они были искренне возмущены моей неумелой попыткой
заморочить им голову.
Испуганный, сбитый с толку, я тут же постарался забыть эту историю - и
правильно сделал, потому что думать о таком, когда тебе всего одиннадцать
лет, - это и с ума сойти недолго.
Что же произошло? Думаю, событие воссоздавалось следующим образом.
Брехун упал в бассейн. Аримбург убежал. Почему убежал Аримбург? Испугался.
Чего? Ну ясное дело, того, что столкнул Брехуна в бассейн. И вот в памяти
пацанов складывается ясная четкая картина - одна на всех: Аримбург идет по
стенке и двумя руками изо всех сил толкает в спину Брехуна. Допрашивай их с
пристрастием, сличай показания - факт очевиден.
Понадобилось прожить жизнь, чтобы понять: любое наше воспоминание - о
чем бы оно ни было - строится именно по приведенному выше образцу. Полагаю,
что люди вообще гораздо искренней, чем о них принято думать. Они почти
никогда не лгут, просто случившееся отпечатывается у каждого по-своему. И
если бы только по-своему! И если бы только случившееся!


* * *

Однажды я спросил Сергея Синякина:
- Сережа, а вот, скажем, выезжаешь ты на труп. У тебя пять свидетелей.
И все они слово в слово показывают одно и то же...
Начальник убойного отдела задумался, но лишь на секунду.
- Ну, значит, успели уже друг с другом переговорить, - с уверенностью
профессионала заключил он.
Страшное это дело - коллективная память.
Но и индивидуальная тоже хороша.
Недавно я с умилением напомнил Марине Дяченко, как любовался ее дочкой
в колыбельке: вся такая розовая, крохотная...
- А ты разве у нас в девяносто пятом был?
- Да, - отвечаю с гордостью. - Восьмого марта.
- Позволь, но Стаска родилась позже.
Секундное остолбенение.
- Минутку, минутку... - ошалело бормочу я. - Как же... Восьмое марта...
девяносто пятый...