"Евгений Лукин. Толкование яви" - читать интересную книгу автора

время ему следует здесь переждать, пока нанятые кредиторами душегубы обшарят
оба подъезда и удалятся восвояси.
- Что беспокоит?
Услышав вопрос, более приличествующий участковому врачу, нежели
психоаналитику, Шорохов, уже усаженный в средней жесткости кресло, поднял
глаза на своего спасителя. Он был заранее готов простить ему все: будь то
жуликовато-гипнотизеристый имидж (пронзающий взор без признаков мысли,
мефистофельски заломленные брови) или же трепетно-вкрадчивые поползновения
влезть в душу без мыла ("Давайте поговорим... Расскажите мне об этом...").
Психоаналитик оказался крупным, склонным к полноте мужчиной с несколько
скучающим складом лица. Чувствовалось, что эти серые невыразительные глаза
повидали многое и что владельца их трудно чем-либо удивить. А вот как он был
одет, почему-то не запомнилось. То ли серый костюм-тройка, то ли белый
халат.
- Кошмар, - сдавленно поведал Шорохов. - Еще немного - и либо свихнусь,
либо повешусь!
- Это нормально, - чуть ли не позевывая, успокоил проницатель
человеческих душ, присаживаясь напротив. - Обычная реакция на то, что сейчас
творится. Вот если бы вы реагировали по-другому... ну, тогда стоило бы
встревожиться. А содержание?
- Простите... Содержание чего?
- Кошмара.
- Которого? - с нервной усмешкой уточнил Тихон.
- Желательно, последнего... Может, вам водички?
- Да, если можно...
Испив шипучей водицы, беглец пришел в себя окончательно и огляделся.
Как он и предчувствовал, комната лишь начинала перерождаться в кабинет:
старенький сервант соседствовал с новеньким письменным столом, раздвижной
диван - с видимостью компьютера системы "Роботрон". На стенке - диплом не
по-русски. Правильно, пусть уважают. Вон Томка Тарабрина с безработицы
ворожить начала - так у нее диплом и вовсе на санскрите...
Что ж, каков бизнесмен, таков и психоаналитик.
- Психоанализ - по Фрейду? - осведомился Тихон.
- В целом - да.
- А не устарел он за сто лет?
- За сто лет, - неспешно заметил собеседник, - все гениальное успевает
и устареть, и обновиться. "Через десять лет забудут, через двести
вспомнят..."
- Вы хотите сказать, - недоверчиво начал Тихон, но спохватился и
переложил речь паузой, за время которой еще раз чутко прислушался к тишине
за входной дверью, - что Фрейд тоже успел...
- Успел. Обстоятельства, знаете ли, повторяются... Возьмем внутреннюю
цензуру. - Судя по вялости интонаций, Тихон был не первый, кому это
предлагалось. - Во времена Фрейда внутренняя цензура была порождена чопорной
буржуазной моралью. При советской власти - не менее чопорным кодексом
строителя коммунизма. И в том, и в другом случае результат приблизительно
одинаков. Цензура есть цензура: либо она вычеркивает неугодные фрагменты
сновидений, либо искажает их до полной неузнаваемости...
- То есть, если я всю ночь бежал сломя голову вверх по крутой
лестнице...