"Евгений Лукин. Толкование яви" - читать интересную книгу автора

- То, что политическая и сексуальная подоплека происшествия так
причудливо переплелись, - говорил между тем психоаналитик, - ни в коем
случае не должно вас удивлять. Подобное наблюдается сплошь и рядом. К
примеру, период перестройки как символ для многих наших граждан несомненно
соответствовал совращению, а переворот девяносто первого года - утрате
невинности... Любопытно другое: в вашем рассказе, присутствует ярко
выраженная критика события. Вспомните, как вы уговаривали себя: "Это мне
снится. Это мне только снится". В чем причина? А вот в чем. Внутренняя
цензура была настолько недовольна складывающейся ситуацией, что уже
собиралась потребовать пробуждения. То есть запретить сновидение, именуемое
явью. По краешку ходили...
- Знаю...
- Скорее чувствовали, чем знали. Потому и успокаивали надзирающую
инстанцию (а вовсе не себя самого!), всячески внушая ей, что не стоит
относиться к происходящему всерьез: "Это мне снится. Это мне только снится".
- Погодите, - перебил Шорохов. - Пока я окончательно не запутался,
скажите... Какова роль вообще этой самой надзирающей инстанции? Этой
внутренней цензуры! Я имею в виду: наяву.
- Роль? Как и во сне, наиглавнейшая. Существуют две основные
психические силы: одна требует исполнения ваших желаний, другая запрещает их
или искажает по ходу дела.
- Зачем?
- Чтобы привести в соответствие с нормами этики, морали, уголовного
кодекса наконец.
- Ну а если продолжить аналогию с литературой... Отменить ее можно?
- Что отменить?
- Цензуру.
- Ну батенька... - расплылся в укоризненной улыбке психоаналитик. -
Тогда придется разом отменить все ваше прошлое, все воспоминания о нем, все
впечатления. Коротко говоря, придется отменить вашу личность.
- Между прочим, моя давняя мечта. Может, попробуете?
В затруднении собеседник потер широкий подбородок.
- Боюсь, вы не совсем верно представляете себе задачи психоанализа...
Анализ! Понимаете? Анализ. Он не устраняет причины расстройств, он лишь
объясняет их вам и таким образом примиряет с ними.
- Безболезненная ампутация совести, - ядовито подвел итог Шорохов.
- Что ж, сказано хлестко... - с уважением признал укротитель причин. -
Но не мы одни этим занимаемся, не мы одни. Возьмите, к примеру, исповедь.
Ведь то же самое по сути! Покаялся человек в грехах своих тяжких, отпустили
их ему разом, вышел от батюшки - чистенький, совесть - как новенькая.
Проступки фактически остались, а угрызений - никаких...
- И все-таки, - настаивал Тихон. - Предположим, внутренняя цензура
ликвидирована...
- Так не бывает.
- Ладно. Не ликвидирована. Ослаблена. И что тогда?
- Не желаете вы исходить из того, что есть... - шутливо упрекнул
психоаналитик. - Ну хорошо. Такой простой пример: Карл Маркс... Что-то часто
я его сегодня поминаю, не находите? Так вот, Карл Маркс, если не ошибаюсь,
говаривал, что нет такого преступления, на которое капиталист не пошел бы
ради трехсот процентов прибыли. Вы же ради трехсот процентов пойдете далеко