"Евгений Лукин. Тридцать три головы молодецкие" - читать интересную книгу автора

резали кого, то ли учили плавать.
- Короче, мой тебе совет: деньги - верни...
- Да я не брал пока!
- Тогда совсем просто. Скажи: передумал...
- Н-но... он же на меня рассчитывает... договорились... Да что вы
беспокоитесь, ей-богу! Мы же вдвоем идем... Глеб вроде человек опытный...
местный...
- В том-то и дело... - мрачно прогудел Андрон.

* * *

Родившемуся в аномальной зоне обидно слышать, когда ее так величают.
Вросши корнями в энергетически неблагополучную почву, сердцем к ней
прикипев, он вам может за малую родину и рыло начистить. Поймите же наконец:
вы для него тоже аномальны!
Говорят, привычка - вторая натура, из чего неумолимо следует, что
натура - это первая привычка! Однако натурой мы называем не только склад
характера, но и окружающую нас природу. Взять любой клочок земли, объявить
аномальной зоной - и он, будьте уверены, тут же станет таковой. Почему?
Потому что нам об этом сказали.
И не случайно многие авторы сравнивают наземный транспорт с машиной
времени: чем дальше уезжаешь от города, тем глубже погружаешься в прошлое. А
в прошлом не только моральные нормы - там и физические законы иные. Кто не
верит, пусть полистает ученые труды средневековых схоластов!
Зная с детства Колдушку как свои пять пальцев, Глеб Портнягин не видел
в ней ничего необычного. Вечный двигатель? Делов-то! Пацанами они здесь и не
такое мастерили. Другое дело Аркадий Залуженцев, чье детство прошло в иной
аномальной зоне, именуемой культурным обществом. Для него тут почти все было
в диковинку.
- Это - Дурман-бугор? - пораженно спросил он. Увиденное напоминало
старую воронку от тяжелой авиабомбы.
Точнее - от нескольких авиабомб, старавшихся попасть вопреки поговорке
в воронку от первой.
- Сколько бы ни рыться, - проворчал Глеб, сбрасывая пустой рюкзак на
плотную поросшую травой обваловку. Чувствовалось, давненько никто не
тревожил эти ямины шанцевым инструментом.
- И много тут экспедиций пропало? - как бы невзначай поинтересовался
будущий землекоп, втайне рассчитывая смутить напарника своей
осведомленностью.
Расчеты не оправдались..
- Если не врут, то две...
- А причины?
- Я ж говорю: меня не было, - равнодушно отозвался самоуверенный юноша,
высматривая что-то на дне и сверяясь отнюдь не с пергаментом, но с
половинкой тетрадного листка.
- А все-таки! - не отставал Аркадий.
- По записи выходит: там... - задумчиво молвил подельник, указав на
самую глубокую выемку. - Ну что?.. Раньше сядешь - раньше выйдешь. Лезь...
Обреченному на заклание стало весело и жутко.
- А сам-то что ж? - подначил он.