"Любовь и Евгений Лукины. Лицо из натурального шпона" - читать интересную книгу автора

Разъярясь, подходил к дверце и злобно пялился в ответ, словно
надеялся, что тот отведет глаза первым. Черт его знает, что за лицо такое!
Витязь не витязь, колдун не колдун... Щеки - впалые, на башке - то ли
корона, то ли шлем с клювом...
- Что?! Царапина?! - ахнула жена, застав его однажды за таким
занятием.
- Если бы!.. - хмуро отозвался он. - Слушай, ты лицо видишь?
- Чье?
- Да вот, на дверце...
- А ну, смотри на меня! - скомандовала жена, и он нехотя выполнил
приказание.
- Ну, ясно! - зловеще констатировала она. - Сначала башка
поворачивается, а потом уже глаза приходят. Успел?
- Да трезвый я, Маш! Ну вот сама смотри: глаза, нос...
Жена по-совиному уставилась на дверцу, потом оглянулась на мужа и
постучала себя согнутым пальцем повыше виска. Голову она при этом склонила
набок, чтобы удобнее было стучать...
И что хуже всего - дверца эта располагалась впритык к нише с
телевизором. Вечера стали пыткой. Не поймешь, кто кого смотрит... Конечно,
если дверцу открыть, лицо бы исчезло, но у жены там помимо всего прочего
хранились кольца, и секция запиралась на ключ...
А рисунок с каждым днем становился все резче, яснее. Колдун -
смотрел. Мало того - хаотически разбросанные пятна и полосы вокруг его
древнего сурового лика начали вдруг помаленьку складываться в нечто
определенное. Натуральный шпон обретал глубину. Мерещились вдали какие-то
замшелые покосившиеся идолы, и угадывалась прекрасная и мрачная сказочная
страна, а светлое разлапое пятно в древесине превращалось в жемчужный
туман над еле просвечивающим озером.
- Маш... - отважился он наконец. - А может, продать нам ее, а?
- Квакнулся? - перехваченным горлом прошипела она, расширив глаза,
пожалуй, пострашнее, чем у того, на дверце.
Ей-то что?.. Не видела она там никакого лица, хоть расшибись!
Вскоре пошли признаки нервного расстройства.
- Что ж ты пялишься, гад? - говорил он в сердцах импортной стенке. -
Чего тебе от меня надо? Не нравится, как живу, да?.. Да уж, наверное,
получше тебя!
Колдун, понятное дело, молчал. Зато стал сниться по ночам.
Раздвигались стены, и темная высокая фигура вступала в комнату, а за
спиной у нее мерцали в сумерках озера, и плавал над ними туман, и
доносились издали всплески и тихий русалочий смех... И каждый раз он
каким-то чудом заставлял себя проснуться за секунду до того, как с
насмешливо шевельнувшихся губ колдуна сорвется простое и страшное слово,
после которого уже ничего не поправишь...
- Сволочь Прибабах... - бормотал он, подставляя голову под струю
холодной воды в ванной. - И черт меня тогда дернул...
Лекарство от наваждения нашлось неожиданно. Выяснилось вдруг, что
после третьей рюмки суровое древнее лицо само собой распадается на
бессмысленные разводы и полосы - и снова перед тобой честная простая
дверца с облицовкой из натурального шпона. И смотри себе телевизор сколько
влезет - никто не следит, никто не мешает... К концу недели, однако, он