"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Каникулы и фотограф." - читать интересную книгу авторадетям тем более не разрешат. Прокол-то, оказывается, опаснейшая штука.
"...и не вернется", - ужаснувшись, вспомнил Мосин слова "Ольги". И вдруг ему стало нестерпимо стыдно. С кем связался? С кем обмен затеял? С малышами! Мосин был убит, опозорен в собственных глазах. Сирень не шевелилась, и Сергей, страшно переживая, поплелся в лабораторию. Там он достал из кармана "условный допуск". Что же это они ему такое подсунули? Ладно еще, если какую-нибудь пробку от бутылки... Сергей скрипнул зубами и с силой швырнул шарик в угол. Хорош, нечего сказать! И кино помог снять, и оптикой разжился! А ведь не так уж трудно было убедить Дениса, что гусары без фотокамеры из дому не выходили... Мосин извлек из "дипломата" сиреневый кругляшек, к которому когда-то отнесся столь пренебрежительно. Вот тебе и вся оптика. Черт его знает, что за штуковина. Посмотрел через кругляшек на свет. На стекло от очков не похоже, да и что толку от одного стекла. Ага, тут еще какие-то металлические бугорки на ребре. Сергей ухватил ногтями один из них и осторожно сдвинул. То ли ему показалось, то ли кругляшек в самом деле изменил цвет. Мосин подсел к увеличителю и, держа стекляшку на фоне чистого листа, принялся гонять бугорки по всем направлениям. Наконец отложил кругляшек и выпрямился. - Спасибо, - сказал он. - Не ожидал. Ему в руки попал изумительный по простоте и качеству корректирующий светофильтр для цветной печати. него кругляшек. Маловат, болтается... Убрал верхнее освещение и включил увеличитель. На белом листе зажегся интенсивно малиновый прямоугольник. Мосин ввел в луч растопыренную пятерню, пошевелил пальцами. Вне всякого сомнения, - фильтр. Вытащил, передвинул бугорки. Теперь прямоугольник стал бледно-лиловым. Мосин полюбовался кистью руки в новом освещении и выключил увеличитель. И настроение упало. Хорошо, займется он "цветом". Добьется популярности. Посыплются на него заказы. Так ли уж это важно? А вот интересно, отключили они установку или прокол еще существует? А что, если пойти посмотреть? Осторожно, а? "Сиди! - вздрогнув, приказал он себе. - Даже думать не смей! А вдруг они там ждут, когда преступник вернется на место преступления? Цап - и в дыру!" Сергей достал жевательную резинку, машинально распечатал и отправил в рот. Вкус у нее оказался довольно неприятным. Мосин расхаживал из угла в угол в жидком полусвете красных лабораторных фонарей. Да, наверное, не в оптике счастье. Нахватал какого-то барахла, каких-то безделушек... Правда, "Асахи" оплачен почти полностью, но ведь он бы и так его оплатил, без всяких межвременных проколов. Даже и не поговорил ни с кем как следует... А с кем говорить? К взрослым даже подходить страшно, а на отроков Мосин в обиде - они ему два дня голову морочили. В таком случае из-за чего он расстраивается? Откуда эта подавленность? Сергей в задумчивости провел ладонью по лицу и тихо взвыл от ужаса: лица коснулось что-то мягкое и пушистое. |
|
|