"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Сталь разящая." - читать интересную книгу автора

всему видать, ломанное металлом не раз и не два, зашевелилось, залопотало
жухлыми листьями, и люди, очнувшись, тоже пришли в движение. Натлач с
братом, неуверенно поглядывая на все еще неподвижного Стрыя, подняли, один
- скатанную кошму, другой - наполненные водой мехи, и двинулись вслед за
Матерью - откупаться. Бросили ношу за черту и, пробормотав: "Металл найдет
тебя", отошли, недовольные, в сторону.
- Смотри! Мы отдаем тебе лучшее!.. - сипло завывала Мать.
Неправда! Бросали что похуже, думали, металл не поймет, поверит на
слово. Рыжая самка прихрамывает: если верхом и навьючить - не осилит и
двух переходов... А мехи старые, левый вот-вот порвется... Чага с
ненавистью взглянула на Мать.
Одна за другой откупаться потянулись женщины. Притихшие, кидали к
ногам скарб, утварь и, стараясь не смотреть на притягивающую взгляд
крупинку металла, поспешно отходили.
Колченогая приковыляла последней - с кистенями в руках. Метнула
наотмашь, надеясь прорвать мех. Промахнулась и чуть не заплакала от
досады.
И вновь тишина поразила песчаный клочок степи - остался один Стрый.
Момент был давно упущен: даже если он шагнет сейчас за черту, никто за ним
не последует - все уже откупились от Чаги. И все-таки Стрый упрямо не
двигался с места - стоял, опустив в раздумье тяжелую седеющую голову.
- Стрый!.. - Испуганный женский вскрик.
Он вздрогнул и, найдя глазами жену, быстро отвел взгляд. Поднял с
земли седло и, тяжело ступая, пошел к черте. Все замерли. Если у Стрыя
хватит упрямства и глупости разделить изгнание с этой сумасшедшей,
семейство лишится главного защитника...
Седло с глухим звуком упало в песок.
- Металл... - Хрипловатый голос Стрыя пресекся. Так и не подняв
перечеркнутого шрамом лица, он неловко повернулся и побрел к живым.
Стрый сделал всего несколько шагов, когда красавец зверь редкой
серебристой масти, полунавьюченный и лишенный пут, внезапно встряхнул
развалистой гривой и, оглушительно фыркнув, двинулся к Чаге. С замедленной
грацией ставя в песок чудовищные плоские копыта, он проследовал мимо
остолбеневшего семейства и заступил черту. Натлач кинулся было наперехват,
но вовремя отпрянул - зверь уже принадлежал металлу.
С тяжелой ненавистью все посмотрели на Чагу. Сочувствия теперь не
было ни в ком.
И наконец медленно обернулся Стрый, видимо, догадавшийся по лицам
сородичей, что случилось. Из-за этого зверя он убил четырех мужчин из
семейства Калбы, из-за этого зверя погиб его сын, из-за этого зверя они
оказались здесь, в чужой степи, вдалеке от знакомых кочевий...
Стрый смотрел. У него было лицо мертвого человека, и Чага вдруг
ощутила, как сквозь страх и ненависть в ней поднимается чувство
пронзительной жалости к этому стареющему тяжелодуму, такому опасному в бою
и такому нерешительному в обычной жизни.
- Металл! - с удвоенной яростью взвыла Мать. - Приди и возьми! Это не
мы, это она звала тебя! Светлый! Быстрый! Разящий без промаха! Приди и
возьми!
- Уходим!.. - через силу каркнул Стрый, и все кинулись распутывать
зверей, связывать полураскатанный войлок, собирать скарб.