"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Тупапау, или Сказка о плохой жене." - читать интересную книгу автора

И вот на горячий песок доисторического пляжа ступила точеная нога
цивилизованной женщины. Первым делом Наталья направилась к мужу.
Заплаканные глаза ее стремительно просыхали, и в них уже проскакивали
знакомые сухие молнии. Что до Валентина, то он окостенел в той самой позе,
в какой его застало появление "Пенелопа". Пальцы его правой руки были
сложены так, словно еще держали сигарету, которую у него вовремя сообразил
выхватить Толик.
- Как это на тебя похоже! - с невыносимым презрением выговорила
Наталья.
Валентин съежился. Он даже не спросил, что именно на него похоже.
Собственно, это было несущественно.
Второй переправили Галку. Вела она себя так, словно перекупалась до
озноба: дрожа, села на песок и обхватила колени. Глаза у нее были очень
круглые.
И наконец на берег сбежал сам Федор Сидоров. Задрав бороденку, он
ошалело оглядел окрестности, после чего во всеуслышание объявил:
- Мужики! Это Гоген!
- О-о-о (у-у-у), Гоген!.. - встрепенулась было Наталья - и осеклась.
- Нет, но какие вы молодцы, - приговаривал Лева со слезами на глазах.
- Какие вы молодцы, что приплыли! Вот молодцы!
Как будто у них был выбор!
- А эт-то еще что такое? - послышался ясный, изумленно-угрожающий
голос Натальи. Ее изящно вырезанные ноздри трепетали. Валентин перестал
дышать, но было поздно.
- Наркоман! - на неожиданных низах произнесла она.
Лицо Толика приняло странное выражение. Казалось, он сейчас не
выдержит и скажет: "Да дай ты ей в лоб наконец! Ну нельзя же до такой
степени бабу распускать!"
Ничего не сказал, вздохнул и, вытащив из дюральки охотничий топорик,
направился к зарослям.
Впрочем, Наталью в чем-то можно было понять. В конце концов ведь и
сам Толик в первые минуты пребывания на острове с ненужным усердием
хлопотал вокруг дюральки, боясь поднять глаза на окружающую
действительность. Видно, такова уж защитная реакция человека на
невероятное: сосредоточиться на чем-то привычном и хотя бы временно не
замечать остального.
Поэтому выволочка была долгой и обстоятельной, с надрывом и со
слезой. Валентину влетело за курение в трагический момент, за
друга-слесаря, за нечуткость и черствость и наконец за то, что с Натальей
не стряслось бы такого несчастья, выйди она замуж за другого.
Наталью тупо слушали и, не решаясь отойти от лодок, с завистью
следили за мелькающим вдалеке Федором Сидоровым. Как очумелый, он бегал по
берегу, прищуривался, отшатывался и закрывал ладонью отдельные фрагменты
пейзажа. Потом и вовсе исчез.
Наталья вот-вот должна была остановиться, пластинка явно доскрипывала
последние обороты, но тут, как нарочно, начала оживать Галка.
- Ну что? - высоким дрожащим голосом спросила она. - С кем в
бадминтон?
После этих слов с Натальей приключилась истерика, и вдвоем с Левой
они наговорили Галке такого, что хватило бы на трех Галок. Но провокаторше