"Любовь Лукина, Евгений Лукин. Улица Проциона." - читать интересную книгу автора

Выйдя из подъезда, Сергей остановился и долго смотрел, как по
лаковому черному капоту Володиной "Волги" переползает скрюченный тополиный
лист. Сережа наблюдал за ним с явным беспокойством, будучи, видимо, одним
из тех, кто в любом пустяке видит отражение собственной жизни. Несколько
раз листок подбирался к самому краю капота, но потом вздрагивал и поспешно
отползал к центру. Наконец Сергей вздохнул и, поправив ремень этюдника,
направился к прямоугольной сквозной дыре, выводящей со двора на улицу.
Улица Проциона двумя параллельными асфальтовыми лентами скатывалась
по косогору к линии железной дороги - прямо в ощеренную черную пасть
туннеля. В самом начале улицы, посреди голого глинистого газона стоял
облицованный мрамором прямоугольный, как шкаф, обелиск. Плитки четыре с
боковой стороны уже отпали, обнажив красное кирпичное экорше с серыми
цементными жилами.
Судя по всему, Сергей не бывал в этом районе давно. Без видимой
необходимости он пересек проезжую часть и остановился перед обелиском.
"Этот хурх дружбы, - прочел он на бронзовой зеленоватой доске, -
посажен в честь братьев но разуму с Проциона".
В присыпанной листьями лунке топорщилось иглами нечто морщинистое,
фиолетовое и безнадежно засохшее.
Скорбно помолчав над пропащим хурхом, Сергей поднял голову. За линией
железной дороги в студеной синеве сентябрьского неба взблескивала по-над
крышами металлическая искорка - кто-то снова, видать, шел на посадку,
попутно останавливая гражданам часы и двигатели автомобилей.
Сережа вернулся на тротуар и побрел вниз, к туннелю. Шел медленно,
его обгоняли, оставляя в ушах обрывки разговоров:
- Помер, поганец! Вчера только прочел о нем, что поганец, а сегодня
уже и помер...
- Где? На Проционе? Санитарный день там сегодня!..
Навстречу шла рослая девушка с надменными глазами. Дорого одетая, то
есть черт знает в чем. Однако Сергея поразили только ее серьги. Надо
полагать, приврал друг Володя насчет исключительной хрупкости инопланетных
висюлек - на золотых проволочках, продетых в розовые мочки, покачивались
два тусклых спиралевидных обломка.
Засмотревшись. Сережа нечаянно зацепил кого-то краем этюдника.
- Встал! Надолба! - рявкнула на него басом свирепая старуха с
коричневым дряблым лицом инопланетного чудовища.


...Он брел, бормоча, по неровным, присыпанным желтовато-серой листвой
тротуарам, пока не обнаружил, что снова стоит на краю вымощенной бетонными
квадратами площади, а впереди, блистая стеклом и мрамором, высится
прямоугольное, похожее на храм здание с распластавшейся но фризу
металлической надписью: Гостиница "Галактика".
Машин на стоянке прибавилось, зато дискообразных летательных
аппаратов теперь насчитывалось всего три. Вообще обстановка на площади
заметно изменилась: на пятачке между фонтаном и ступенями толклись
какие-то молодые и не слишком молодые люди, одетые весьма по-разному.
Среди них затесался даже один несомненный бомж, которого, впрочем,
сторонились.
Видимо, это были те самые, кого, по словам Володи, никто за людей не