"Сергей Павлович Лукницкий. Выход из Windows (триптих о генерале Нестерове #3) " - читать интересную книгу автора

родители с Поволжья...
- Да, немецкая фамилия, - кивнула Галочка, - его родители - вроде бы
бывшие военнопленные, осели в России.


ПАН ХОУПЕК


Подходя к своей "Волге", Серафимова полезла в карман за сигаретами и
вместе с пачкой достала сложенный вдвое конверт. Это был фирменный конверт
гостиницы "Метрополь", в котором Братченко обнаружил билет в Карлсбад.
Братчепко уже завел свой "жигуленок" и выворачивал с обочины на проезжую
часть. Нонна Богдановна заглянула в конверт. Очень маленький бледный
листок "факсовой" бумаги, сложенный и чуть ли не проглаженный утюгом,
гласил о том, что некий гражданин Европейского Союза, житель волшебного
Карлсбада херр Ганс Хоупек от имени своей фирмы "Dostal" имеет честь
пригласить Адольфа Зиновьевича Финка на крупнейший курорт мира в качестве
делового партнера для подписания контракта. Текст был повторен по-чешски.
Вверху листа значились данные фирмы, очевидно, оригинал приглашения был
напечатан на бланке. Адрес и телефон фирмы Серафимова уже в машине
переписала в свой блокнот, так как факсовая бумага недолго хранит свои
тексты.


БРАТЧЕНКО


Вечером позвонила Серафимова. Сосед поднял трубку и передал ее Вите.
- Что у вас там? - спросила Серафимова, сообразив, что Витя и сосед
находятся в одной комнате. - Посиделки?
- Да нет, Нонна Богдановна, у нас тут здоровый досуг, сосед бильярдный
стол купил, так мы вторую ночь не спим.
- Смотрите, чтобы это не отразилось на вашей психике, у следователя
должен быть трезвый и ясный рассудок, а у вас и без бильярда...
Они жили в десяти минутах ходьбы друг от друга. По ее голосу Братченко
понял, что ей тоскливо и делать нечего. А когда одинокому человеку делать
нечего, он начинает думать. Эти раздумья заканчиваются затяжной
депрессией, а то и истерикой но поводу неудавшейся жизни или сострадания
невинному дитятке, уж это Витя знал по себе.
- Что-нибудь случилось, Нонна Богдановна?
- Ничего не случилось. Прогуляться не желаете?


ПРОГУЛКА


Над Покровскими воротами сгустилось небо, став свинцово-прозрачным,
потускнели очертания деревьев вокруг пруда, почернела земля. В воздухе
парило, заканчивался первый по-настоящему весенний день.
- Завтра почки лопнут, - прервала молчание Серафимова, - зазеленеет. Я,