"Сергей Лукницкий. Есть много способов убить поэта. "Дело" Гумилева. Социология преступления" - читать интересную книгу автора

Обращаясь за содействием к Ленину, деятели культуры были наивны.
Нравственная и правовая позиция вождя выражена в его секретной записке
членам Политбюро:
"...Чем большее число представителей реакционной буржуазии и
реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.
Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет
ни о каком сопротивлении они не смели думать..."
Из приложения к заявлению П.Н.Лукницкого
Генеральному прокурору СССР
5.02.1968.
"Изучая в упомянутые годы биографию и творчество Гумилева, я, как и
Ахматова, никогда не интересовался тем, что находилось вне доступной для нас
сфере изучения - "делом" Гумилева, по которому он был расстрелян. Но и
тогда, и позже я, как и Ахматова, полагал, что по всему своему облику, по
всему характеру своей биографии Гумилев н е м о г (разрядка - П.Л.) быть
участником заговора...
У совершенно политически безграмотного Гумилева была своя "теория" о
том, что должно, оставаясь при любых убеждениях, честно и по совести служить
своей Родине, независимо от того, какая существует в ней власть".

Увы, намерения Лукницкого, тогда в 1968 году были обречены на провал,
потому что уже вышел журнал "Вопросы истории", 1968, No 1, стр. 133 со
статьей Д.Голинкова "Разгром очагов внутренней контрреволюции в Советской
России", где были такие "перлы", что на реабилитацию Н. Гумилева надежды
рушились. Например, через сорок семь лет обнаружили, что антигосударственная
"Объединенная организация кронштадских моряков" являлась частью другой,
более крупной "Петроградской боевой организации".
Несуществование, то есть придуманность обеих организаций доказана
Комиссией по реабилитации жертв политических репрессий при президенте СССР
ровно через двадцать лет - 10.07.1988 года.

Из интервью С.П.Лукницкого
для телепередачи "Пятое колесо"
12.10.1989 г.
"22 июня 1973 года мой отец, лежа на больничной койке с инфарктом,
набросал что-то на маленьком листке слабой уже рукой и, передав листок мне,
сказал, что это план места гибели Гумилева и что в кармашке одной из
записных книжек его фронтового дневника хранится более подробный чертеж.
Этот он нарисовал, чтобы не ошибиться, ища тот, который он составил вместе с
А.А.Ахматовой вскоре после ее второго тайного посещения скорбного места в
1942 году. Составил, веря, что правда Гумилева явится России... Под чертежом
в дневнике надпись: "место гибели летчика Севостьянова". Так распорядилось
провидение, чтобы герой Ленинграда, принявший воздушный неравный бой с
гитлеровцами, защищая родное небо, погиб буквально на том самом месте, где
за двадцать лет до этого производились массовые расстрелы. "Но на то место
теперь и вовсе не попасть, - говорил папа, там теперь какая-то военная
часть".
Я взял листок.
В нашей семье память о Гумилеве хранилась свято всегда, но в тот момент
я почувствовал, что получаю наследство. И понял, что отца больше не увижу...