"Сергей Лукницкий. Есть много способов убить поэта. "Дело" Гумилева. Социология преступления" - читать интересную книгу автора

скорее всего Б. Харитон, И. Мазуркевич, А. Маширов. К сожалению, оно
передано было в ЧК 04.09. 1921 года, когда уже было поздно. По номеру
регистрации можно, вероятно, установить, почему оно опоздало.
Мы столько раз без суда и следствия репрессировали, что давайте один
раз без суда и следствия реабилитируем. У нас, у нашей эпохи есть шанс:
великодушно простить великого гуманиста, учителя, поэта, наконец, наивного
человека, в анкете, в графе "политические убеждения" написавшего своим
детским почерком: "аполитичен".
Не хочется верить, что мы упустим этот шанс".
После этой публикации мне снова позвонили, теперь уже из Управления по
связям с общественностью КГБ СССР, поблагодарили за публикацию, поскольку
теперь уже при работе с делом можно ссылаться на мнение прессы и, также, в
соответствии с УПК РСФСР иметь информационный повод для подготовки
ходатайства о пересмотре дела. И предложили еще раз просмотреть "дело".

ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Да, действительно, сколько всего нужного, важного, я пропустил в первый
раз. Нашел массу нюансов для реабилитации в плоскости действовавшего УПК.
После работы с "делом" меня пригласил заместитель генерального прокурора
СССР И.П.Абрамов.
- Молодец, профессионально закрутили историю, - сказал он, - теперь
надо положительно и грамотно ее закончить. Ведь вы и сами видите, что,
исходя даже из "сценария" дела, Гумилев должен быть реабилитирован на
основании хотя бы или отсутствия в его действиях состава преступления, или
не доказанности обвинения. Последнее менее желательно. Так ведь?
Я внимательно слушал из его уст мои собственные слова, которые
буквально полчаса назад говорил следователю. Но одну фразу я тогда
следователю не сказал:
-А может быть - "за отсутствием события преступления", - предложил я
вовсе н е в е р о я т н о е.
Абрамов поморщился, и я понял, что мы еще не готовы были прекратить
игру в то, что заговор все-таки был.
-Народ нас не поймет, - сказал он много раз слышанную мной и принятую у
функционеров фразу.
-Конечно, прямых доказательств - причастности Гумилева к преступлению
нет, - продолжил Абрамов, - но есть проблема. Жив единственный свидетель,
который может воспротивиться реабилитации, - Ирина Одоевцева8. Она в своей
книге "На берегах Невы" продолжает настаивать на причастности Гумилева к
заговору.
Я постарался объяснить Абрамову, что книга "На берегах Невы",
выпущенная в 1967 году - это произведение художественное, где все
действующие лица, пусть и с подлинными именами, но - ее литературный
вымысел. А ее выступления по телевидению и в печати - цитирование
собственных книг. Никакого отношения к показаниям по "делу" это не имеет. К
тому же Одоевцева не хочет знать, что книга с названием "На берегах Невы"
уже выходила в 1961 году. Она была написана моим отцом, который
действительно любил Ленинград, защищал его, и не мыслил покинуть, сменив
имя, хотя ему, дворянину, непартийному, нелегко приходилось. Он чтил память
поэта Гумилева, и, собирая и храня документы о его творчестве и жизни с
риском для своей, не мыслил досочинять, подсочинять или присочинять его