"Сергей Лукницкий. Стеклянный гиппопотам" - читать интересную книгу автора

1. По имени, отчеству и фамилии ее не называть, тем более в телефонных
разговорах, а говорить: "Член Правления".
2. Чаем ее не поить и по поводу ее туалетов не высказывать ни
одобрение, ни критику.
3. Показывать ее возможно чаще по телевизору. Она это любит.
4. Пристально на нее не смотреть.


БАБУСИН,

внештатный сотрудник.

ГЛАВА 7
ОНА

С первыми тремя пунктами инструкции Рыбников, как бывший чиновник, был
совершенно согласен: в самом деле, неудобно бесконечно рекламировать тот
факт, что жена большого человека и у него вроде в подчинении. Кроме того,
телефоны наверняка будут прослушиваться и, конечно же, будут закодированы на
ее имя, не надо лишних приключений. Что касается чая и туалетов, тут тоже
понятно: вот он, Рыбников, такой чай недавно попил, что впору было брать
отпуск и мотать в Ессентуки. Да и туалеты, кому какое дело, сколько на ней
бриллиантов, это, может, даже хорошо, что много, никто все равно не поверит,
что на себе можно носить миллиард сразу. Будут думать - стекляшки.
А что до телевизора, то, как говорится: "Всегда рады", тем более, что и
телевизионщики с большей охотой будут тут крутиться, зная, кого они будут
снимать.
Но последний пункт был Рыбникову неясен. Что произойдет, если
посмотреть на эту даму пристально? В конце концов, он видел ее по телевизору
и может засвидетельствовать, что дама эта - член Правления - весьма недурна.
Может, у нее ревнивый муж или охрана боится гипноза или чего-то в этом роде?
Церемония визита состоялась довольно быстро, и, не сумев пристально не
смотреть на даму, Рыбников открыл нечто, в чем даже самому себе потом боялся
признаться. Он не спал ночи, он бюллетенил и, в конце концов, поделился с
женой.
- Так это все знают, - сказала ему любящая супруга.
И с тех пор он стал спокоен. Раз все знают и никого еще не осадили,
значит, на дворе действительно перестройка.
И было что знать. Сперва показалось странным, что член Правления
появилась в пончо и, несмотря на жару, не желала его снимать. Потом
оказалось, что она садится как-то по особенному, вытягивая вперед живот и
долго устраиваясь в кресле. Потом Рыбников обратил внимание, что никогда и
ничего она не делает левой рукой, которая покоилась на ее левом колене в
белой прелестной перчатке с перстнями поверх ткани. Рыбников уж было с
ужасом подумал, что это у нее протез, но потом взглянул на ее юбку и со
спазмой в горле понял, что сделал открытие, за которое мог бы в те годы, с
коими перекликается полное название его Ассоциации, поплатиться головой.
Настоящая рука члена Правления находилась у нее под одеждой, и кисть ее
постоянно поглаживала живот и лобок.
Стряхнув с себя наваждение, Рыбников галантно раскланялся, и когда