"Александр Лукин, Дмитрий Поляновский. Тихая Одесса " - читать интересную книгу автора

на фронт, либо признать провал своей затеи и предстать перед революционным
трибуналом. Ни то, ни другое не привлекало Япончика. Он выбрал третье:
взяться за старое, сохранить престиж в глазах собственных приятелей и ждать
лучших времен. В конце концов, много было разных властей, все погорели,
авось и Советская не устоит...
Комиссара вызвали в штабной вагон
- Мы тут все обмозговали. - объявил ему Япончик. - Это не наше дело -
сидеть в окопах!
- То есть, как это?!
- Очень просто! Завертаем до дому!
- Что ты болтаешь? Подумал, что ты говоришь!
- Я уже думал! Какой мне смысл здесь сидеть, спрашивается? Ревматизм
наживать?
- А приказ?.. Ты понимаешь, что это называется изменой воинскому
долгу?!
- Воинскому долгу... - передразнил Япончик. - Не пугай меня красивыми
словами! Если я буду в Одессе, она станет для белых могилой!
Комиссар был молод. Выдержка давалась ему с трудом. Но он все-таки
заставил себя говорить спокойно:
- Винницкий, ты сейчас краском, а не кто-нибудь... То, что ты
задумал, - предательство!
Япончик строптиво вздернул подбородок.
- Не капай мне на мозги, пока что я на свою голову не жалуюсь. Словом,
нечего мазать кашу по столу, решили - и все! Между прочим, тебе я советую
сидеть тихо и не рыпаться. Ты же знаешь моих ребят; у них сильно испорчены
нервы!..
Комиссар ничего не ответил и вышел из вагона.
...Пешком он добрался до ближайшего села, достал коня и без седла
поскакал в Вознесенск - большую узловую станцию, которую бандиты миновать не
могли.
Он загнал коня, шел пешком, пристраивался на попутные телеги и, верно,
опоздал бы все-таки предупредить вознесенских коммунистов об измене
Япончика, если бы неожиданные обстоятельства не задержали того на станции
Вапнярка.
Когда эшелон с бандитами возвратился в Вапнярку, на станцию прискакал
председатель местного ревкома, бывший студент, большевик Зонин, совсем еще
молодой человек, двадцати двух лет от роду, больной туберкулезом, с бледным
тонким лицом мечтателя и аскета. Только вчера он с почестями провожал этот
эшелон на фронт...
Бросив коня на привокзальной площади, Зонин выскочил на платформу.
Гомон, крики, матерная брань оглашали станцию. Бандиты тащили в вагоны все,
что только можно было утащить: половики, ведра, какой-то захудалый
железнодорожный инвентарь и даже сорванные со стен кумачовые плакаты. В
суматохе никто не обратил на Зонина внимания.
Он побежал вдоль эшелона, ища Япончика. Навстречу попался взлохмаченный
низкорослый бандит, тащивший для какой-то надобности длинную двухдюймовую
доску. Зонин схватил его за рукав:
- Где Винницкий?
- Отчепысь! - рванулся бандит.
- Где Винницкий, спрашиваю!