"Александр Лукин, Дмитрий Поляновский. Тихая Одесса " - читать интересную книгу автора

- ...Один - говорила женщина. - Лет двадцать пять, здоровый...
- Отведи его пока вниз, - пробасил кто-то, - надо улицу осмотреть.
- Куда вниз? - возразила женщина. - Там же...
- Сказано - делай!
- Ох, Микоша! Доиграешься ты!..
- Иди! - с угрозой повторил мужчина.
Хозяйка вышла в прихожую.
- Пойдемте, - сказала она, беря свечу с сундука.
Алексей молча двинулся за ней.
Парадный подъезд имел сквозной выход во двор. Недалеко от заднего
крыльца, чуть сбоку от него, находилась дверь в подвал. Женщина поскребла
ключом, отодвинула тяжелую дверь и нырнула куда-то вниз, в темноту, откуда
на Алексея пахнуло застойным запахом сырости, прели и крысиного помета.
Огонек свечи померцал в глубине и вдруг, заполняя дверной проем, разлился
неярким рябящимся светом: женщина зажгла лампу.
- Входите, - позвала она.
Алексей спустился по шатким ступенькам. Женщина прибавила огоньку в
лампе, велела подождать и ушла, по-утиному раскачиваясь на коротких ножках.
Алексей огляделся.
Большое низкое помещение с кирпичными неоштукатуренными стенами и
единственным заколоченным досками окном в глубокой нише было тесно
заставлено какими-то ящиками, тюками и ржавыми бидонами. Около стены навалом
лежали старые полушубки, поношенные, но еще вполне пригодные сапоги, рубахи,
брюки армейского образца. В углу Алексей заметил деревянную койку с
соломенным тюфяком, а на столе, возле лампы, две немытые жестяные миски с
заплесневелыми остатками еды. Несколько колченогих венских стульев стояло
вокруг стола.
"Эге, да тут каптерка!" - подумал Алексей с облегчением: это объясняло,
почему женщина ие хотела вести его сюда.
Он переложил браунинг из брюк в карман пиджака, сел так, чтобы лицо
оказалось в тени, и стал ждать.
Сверху не доносилось ни звука. Глухая подвальная тишина закладывала
уши, и только в углу под полом время от времени дрались крысы.
Минут через десять дверь заскрипела. Вошли двое.
Человек, которого хозяйка называла Микошей (Алексей узнал его по
сиплому пропитому басу) был сутулый длиннорукий мужик в обшарпанной
вельветовой куртке. Глубоко надвинутая фуражка-мичманка оттопыривала его
маленькие, как у обезьяны, уши. Под толстыми надбровьями суетились быстрые,
часто моргающие глазки, а подбородок торчал вперед, и нижняя губа наползала
на верхнюю.
Его напарник был не менее приметен. Та часть Молдаванки, которая
создала Мишку Япончика, вполне могла бы гордиться и этим своим порождением.
Верзила огромного роста, он был одет в куцый пиджачок цвета беж и синюю
фуражку с угловатой тульей и плетеным шнуром по околышку. Ноги его
обтягивали очень короткие, по щиколотку, брюки в мелкую черно-белую клетку,
которые еще в шестнадцатом году были известны в Одессе под названием "в
Париже дождь идет".
Заложив руки в карманы, верзила встал у двери. Микоша бочком
придвинулся к Алексею и остановился на почтительном расстоянии,
позаботившись о том, чтобы не заслонить своего напарника: в случае