"Александр Лукин, Дмитрий Поляновский. Тихая Одесса " - читать интересную книгу автора

- Ложитесь, дядя.
- Разбуди меня, когда отец придет.
- Ладно, разбужу.
Алексей стащил сапоги, портянки развесил на голенищах, из внутреннего
кармана пиджака достал браунинг и спрятал под подушку. Пиджак он бросил на
табурет и растянулся поверх тонкого одеяла, продев босые ноги сквозь прутья
слишком короткой для него кровати.
- Добро, - проговорил он, с удовольствием втискивая голову в подушку. -
Так, значит, разбудишь?
- Разбужу, разбужу, спите спокойно, - заверил Пашка.
Алексей взглянул на него совсем уже сонными глазами и пробормотал:
- Хороший ты, по-моему, человек, Павел. А?..
Спал он бесшумно, слегка приоткрыв рот, и во сне, казалось, к чему-то
прислушивался.

ВЕЧЕРНИЙ РАЗГОВОР

Алексей рывком соскочил с койки. В комнате за столом сидели
Синесвитенко и незнакомый седой человек в матросском бушлате. Окна были
плотно заложены ставнями. На столе горела керосиновая лампа.
Пашка маячил в тени у двери,
- Я, дядя, не виноват, - быстро сказал он, - я хотел разбудить, а они
не дали.
- Ничего, - произнес человек в бушлате, - было не к спеху. Ну, давай
знакомиться. Инокентьев.
- Михалев, - Алексей пожал протянутую ему тяжелую и жесткую ладонь и
присел на табурет к столу.
С минуту они разглядывали друг друга. Синесвитенко и Пашка вышли.
Инокентьев свертывал цигарку. Широкое лицо его казалось бронзовым от
неяркого света лампы, белые брови свисали на глаза. Помолчав, он спросил:
- Оловянников ничего мне не передавал?
- Передал. - Из часового кармашка брюк Алексей вытащил сложенный
вчетверо листок бумаги.
Иннокентьев внимательно прочитал записку, затем свернул трубочкой и
подержал над лампой, пока бумага вспыхнула. Прикурив от огонька, он бросил
горящую бумагу в глиняный черепок, служивший пепельницей.
- Оловянников говорил, зачем ты понадобился?
- Говорил, что для разведки.
- И больше ничего?
- Ничего. Остальное, мол, на месте.
- Так...
Бумага догорела. Огонек съежился и угас под кучкой пепла. Инокентьев
растер пепел, щелчком очистил пальцы и заговорил негромко, отрывисто, будто
выталкивал из себя слова:
- Дело, значит, такое... В Одессе худо. Голод, разруха, сам мог видеть.
Алексей кивнул.
- К тому же на Молдаванке и на Пересыпи до черта бандитов и блатных. Но
это бы куда ни шло. Хуже - заговоры. Не успеем с одним разделаться -
другой... В двадцатом году, когда в Крыму сидел Врангель, здесь работала его
организация. Руководили Макаревич-Спасаревский, Краснов, Сиевич и