"Пол Лунд. PQ-17 - конвой в ад " - читать интересную книгу автора

транспорта и перетаскивать их к нам на палубу. Погода была очень жаркой, что
было довольно странно, так как мы находились близко к Полярному кругу. Кроме
того, нас донимали комары, тысячи и миллионы комаров. Они не были
малярийными, но от этого легче не становилось. Ночи были слишком жаркими,
чтобы держать люки закрытыми, поэтому комары врывались в кубрики и атаковали
нас. Кое-кто предпочел бы Ju-88. Поэтому у нас был довольно грустный выбор:
или завернуться в одеяло с головой и задыхаться, или быть изглоданным до
костей. Никаких противомоскитных сеток мы, разумеется, не имели. В качестве
хоть какой-то защиты наш старшина-рулевой, стоя вахту, брал с собой
пропитанную парафином тряпку на палочке, которой помахивал вокруг головы.
Наши транспорты и часть судов, задержавшихся здесь от предыдущего
конвоя, были разбросаны вокруг Архангельска по причалам и пристаням на Двине
и маленьких речках, впадающих в нее. Большинство стоянок отлично охранялось
часовыми. Рядом были построены деревянные вышки, на которых дежурили женщины
с пулеметами. На больших пристанях было просто невозможно сойти с причала,
не пройдя через пост. Часовые были настроены, как правило, враждебно и
подозрительно. Но на маленьких причалах существовала возможность незаметно
покинуть корабль, так как там часовые охраняли большой район и ходили где-то
на берегу. Мы могли пробраться на сушу и посетить соседнюю деревню, а потом
так же незаметно вернуться на корабль. Поэтому, пока траулер принимал уголь
с "Фридома", мы побывали в деревне неподалеку. Ее жители, в большинстве
своем женщины, были очень гостеприимны. Они махали руками из окон больших
общежитий, приглашая зайти в гости. Гостей угощали чаем из огромных
самоваров и водкой. Некоторые женщины полагали, что нам нужно кое-что, кроме
водки, и охотно предлагали это.
Воздействие водки могло оказаться сокрушительным, если ты не знаком с
ее крепостью. Часть матросов внимательно прислушивалась к предупреждениям,
другие этого не делали, на свою же голову. Бутылки предлагались на обмен
детьми, и надо сказать, что часто жидкость оказывалась древесным спиртом.
Двое американцев отравились им и умерли, поэтому следовало быть
внимательным.
Дети ходили за нами повсюду. "Дай смоку, камерад". Если им отказывали,
они показывали пальцем на полувыкуренную сигарету и повторяли: "Немного
смоку, камерад. Дай немного смоку". Но были среди них настоящие маленькие
проходимцы, у которых имелась "ба-альшой сестра - бальшой сестра, красивый".
В сам Архангельск мы могли попасть на пароме, переехав через реку. Это
был почти полностью деревянный город, и несколько высоких бетонных зданий в
центре торчали подобно островам в море деревянных домой и сараев. Город
создавал впечатление запущенности и разрухи. Даже новые бетонные здания
выглядели потрепанными и облупившимися. В стенах зияли выбоины, так как
плохо схватившийся цемент отпадал кусками.
Никто из нас раньше не видел такого количества дерева. Улицы были
вымощены бревнами, которые могли выдержать свирепую зиму. Над всем этим
витало противное зловоние, так как канализация была открытой и самой
примитивной. Однако эта вонь смешивалась с запахом сосны, создавая странный
аромат, пропитавший старинный город. За городом начиналась совершенно
плоская "сельская местность", засыпанная толстым слоем опилок, в котором
тонула нога. А дальше начинались бесконечные леса. Поэтому не удивительно,
что порт являлся крупнейшим в мире центром экспорта леса.
Большинство военных моряков и экипажи торговых судов считали жителей