"Самуил Лурье. Успехи ясновидения " - читать интересную книгу автора

СЕВЕРНЫЙ ЗАВЕТ

Немного в жизни наслаждений, сравнимых с чтением исландских саг.
Лучшее в мире пиво в самый погожий, в совершенно свободный день - не
дает, я думаю, такого яркого спокойствия, такой прочной иллюзии
всепонимания и самоуважения, как эти остросюжетные трактаты о человеческом
достоинстве.
К пиву (меду? браге?) их и подавали в том конце только что дожитого
тысячелетия, на том краю Европы. Иной раз, вероятно, - и вместо пива: в
неурожайный год или на хуторе незажиточном. Посредине зимы деревянная
хижина, в земляном полу - костер, вдоль стен - скамьи, на скамьях
ворочаются в странном тряпье существа, в которых ни за что не признали бы
мы самих себя, не придумай они спасаться от тревоги северных сумерек -
мыльными операми для незрячих. Уходит дым сквозь отверстие в кровле, из тел
уходит тепло, уходит время в сагу, расщепляясь на судьбы, и непонятного
тембра голос (так и неизвестно - чей), подобный отдаленному прибою,
вовлекает нас в бесконечную игру поколений - с преступлениями.
Пересказать сагу нельзя иначе как сагой. Невозможно и запомнить сагу
иначе как наизусть: за двести-триста лет, пока ее, не умея перенести на
пергамент, повторяли вслух, в ней остались только необходимые слова.
Переходя из памяти в память и вращаясь в разных умах, проза эта приобрела
структуру идеальную: фабула идентична сюжету, - сказал бы теоретик. Поэтому
и в переводе (особенно когда он по-петербургски тщательный) исландская сага
сохраняет завлекающую силу.
Поддается сага, можно предположить, и шахматной нотации: вот выступает
с исходной позиции пешка - вот ее бьют, и совершается размен - сперва
рабов, потом наемных слуг, а там и свободных людей - следует серия обоюдных
жертв - подключаются все более тяжелые фигуры - и уничтожают одна другую в
разных углах доски, - но тот, кому суждено проиграть, все чаще ошибается -
и, наконец, короля обреченных загоняют на пустынный какой-нибудь остров и
объявляют ему мат:
"И когда они решили, что он умер, Крючок схватил меч Греттира и
сказал, что тот довольно носил его. Но Греттир стиснул пальцы на рукояти и
не выпускал меча. Многие к нему подходили и не могли вырвать меча. В конце
концов взялись за меч восьмеро, но все равно ничего не могли поделать.
Тогда Крючок сказал:
- Почему это мы должны щадить преступника? Кладите ему руку на плаху.
Они так и сделали и отрубили ему руку в запястье. Тогда пальцы
разжались и выпустили рукоять".
Сага не сострадает побежденному, и вообще никому, но - странное
дело! - всегда передает ход партии как историю поражения и особенно
внимательна к таким комбинациям, которые могли бы привести к ничьей, да
сорвались.
А срываются эти комбинации оттого, что в саге действуют:
закон сохранения энергии зла,
закон противления злу насилием
и третий, главный - закон неудачи, он направляет стрелу времени, тогда
как первые два только раскачивают маятник.
Формально сага разделяется на главы. На самом деле она состоит из