"Самуил Лурье. Муравейник (Фельетоны в прежнем смысле слова) " - читать интересную книгу автора

Все думаю: стоит ли разрушать Большой Дом - зловещее творение Ноя
Троцкого на Литейном - этот собор, так сказать, Пляса-на-Крови?
Разрушить до основания, вернее - вырвать с корнем, с подземными
этажами - размолоть в щебень, вывезти и торжественно захоронить в безлюдной
местности груду праха, впитавшего кровь, боль, унижение, отчаяние
бесчисленных жертв, - да, это мечта заманчивая. Здание, где совершено
столько злодейств, как бы излучает угрозу, а точнее - внушает страх. Это же
не просто штаб-квартира преступной организации, погубившей значительную
часть населения нашей страны. И даже не просто фабрика смерти, где главный
конвейер хоть и простаивает пока, но вполне исправен... Наш Ноев ковчег -
архитектурный символ массового психоза, дирижируемого полицейским
государством...
Но разрушать символы - утеха дикарей. Большой Дом сияет огнями в
потемках души каждого взрослого советского человека. На Литейном в
декабрьских сумерках ужасен он в окрестной мгле, но уж лучше пусть
возвышается там Большой Дом, чем призрак Большого Дома.
Давайте устроим там самый поучительный в мире мемориал - Музей
Большого террора. Пригласим лучших историков и дизайнеров. Какой для них
откроется простор! Кабинеты, камеры, карцеры, расстрельные подвалы с
красным асфальтовым полом. Столовая для начальников и костюмерная топтунов.
Орудия пыток и канцелярские принадлежности. На стенах, на стендах, в
специальных витринах - партийные постановления, газеты, плакаты, портреты
сексотов и генсеков, картины и книги мастеров социалистического реализма,
доносы, протоколы допросов, приговоры. Для советских вход бесплатный, для
иностранцев - за огромные деньги.
Давайте поспешим. Переоборудуем здание, пока оно еще только плачет по
нас.

Декабрь 1993


ГОРОД В ОТСУТСТВИЕ АНГЕЛА

Полгода не дожив до девяноста восьми - в одночасье - за рабочим
столом - над корректурой словаря крылатых латинских выражений - умер Яков
Маркович Боровский. Учитель множества ученых, гроссмейстер классической
филологии, переводчик и толкователь бесчисленных античных текстов, один из
основателей Римской академии живой латыни, всемирно известный автор
стихотворений на латинском и древнегреческом... Последний деятель эры
гуманизма. Праведник науки.
Вообще-то в нашем веке и тем более в нашей стране провести столько
времени на свободе, с утра до вечера занимаясь исключительно любимым
делом, - чистая жизнь, мгновенная смерть, - счастливый жребий.
И если загробное существование - не сказка, и справедливость - не
пустой звук, то вполне вероятно, что в данную минуту Яков Маркович
беседует, например, с Плутархом о стихах, допустим, Горация, - и жалеть
надо, скорее, провожающих на перроне под мокрой метелью. Кто знает -
осталось ли в Петербурге достаточно праведников, чтобы город уцелел?
Библиотека Боровского завещана Античному кабинету - и это хороший