"Самуил Лурье. Разговоры в пользу мертвых" - читать интересную книгу автора

молчаливо в комнату
пришли комедианты:
Arleccino,
Pantaleone,
Il Dottore
и Colombina,
которые с весьма большой любовью
унесли на своих плечах
одетого в белое клоуна из Бергамо;
а куда - мы не знаем.

Карл Второй, король Испании, был стар, детей у него не было. По совету
приближенных и с благословения папы римского король 2 октября 1700 года
подписал завещание, в котором назначил своим наследником французского
принца - Филиппа Анжуйского, внука Людовика Четырнадцатого. В ноябре король
умер. Наследство было принято. Политическое равновесие в Европе нарушилось.
Весной 1701 года началась война.
Тогда-то, спасаясь от рекрутского набора, долговязый, но слабогрудый
Антуан Ватто, семнадцатилетний сын кровельщика, ушел из родного Валансьена,
знаменитого своими кружевами и крепостными сооружениями. Позади оставалась
мещанская юность, по обеим сторонам дороги догорал семнадцатый век,
навстречу брели новобранцы, догоняющие свой полк, скрипели колеса
маркитантских повозок. Антуан надеялся, что в Париже сумеет продать свою
жизнь дороже, чем на полях Фландрии. Он думал - жизнь вся впереди, а
половина была уже прожита. Он шагал налегке, все имущество его составляли
рисовальные принадлежности, меланхолия, чахотка, талант.
В столице нового столетия Ватто не затерялся. Совпадение случайностей,
похожее на судьбу, вывело его из толпы безвестных мастеровых, доставило
заказчиков и друзей. Мало сказать, что он сделался модным живописцем. Его
муза стала любимой камеристкой моды, ее наперсницей и наставницей. Появились
прически и шляпки a la Watteau, он расписывал веера и крышки клавикордов.
Раскупались нарасхват и его картины, вернее - картинки: эти творения не
скрывали своего родства с утварью, не забывали, что они - вещи, что ими
можно обладать; они искали благоволения зрителя с такой интимной
предупредительностью, какая не снилась гордому искусству Пуссена или
Рубенса. Ватто не подписывал и не датировал свои картины и не давал им
названий. К чему? Разве менуэт или парик нуждается в имени? Он должен
нравиться - вот и все. И молодой провинциал мастерил одну за другой
композиции, мелодичные, как бой каминных часов; изящный жест запирал каждую
из них, как шкатулку; взоры, встречаясь и расходясь, держали пространство,
мнимое и глубокое, словно в зеркале. В этих картинках салон мечтал о саде, и
платья атласного шелка не боялись травы. Под сенью рощ дамы и кавалеры
играли невинно-пикантную пантомиму, плыл - с приличной игривостью -
бесконечный куртуазный сюжет: любое прикосновение открывает новую главу;
приглашение к танцу - событие; в мановении руки - намек... Нарядные
человечки не притворялись всамделишными, жили тихо, как будто в натюрморте.
Хлопотали порознь кто о чем, но все вместе выражали состояние покоя.
Все это называлось - галантные празднества. И Ватто написал их много.
Цену за них он спрашивал низкую; на него находили припадки ярости, и тогда
он свои работы с мстительным наслаждением уничтожал. Ватто, хоть и не