"Оскар Лутс. Будни (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- А чего они тут забыли? Чего им надобно?
- Хотят лен купить.
- Ну, этой болтовне верить - дураков нет. Тут дело совсем другим
пахнет... Не хочу говорить, чем. - И тихо, чтобы Леэну и прислуга не
услышали, батрак добавляет: - Доиграешься ты, Лийза, терпение мое скоро
лопнет. Вспомни, что ты говорила мне в прошлую субботу?
- Господи, но не могу же я, в самом деле, гостей за дверь выгнать!
- Имей в виду, Лийза, чтобы к завтрему тут и духу их не было, не то...
Батрак больно стискивает запястье хозяйки и угрожающе кивает
головой... - Имей в виду! То же самое и этот Киппель, или как его там! И ты
мне дым в глаза не пускай, будто он тебе родня.
- Поговорим после, - произносит хозяйка и идет к гостям. Юрии
поворачивается лицом к стене, натягивает воротник пиджака на уши, делает
вид, будто заснул. Но в его сердце кипит ненависть и злость, как к чужакам,
так и к хозяйке - на нее он преданно батрачил со времени смерти ее мужа,
вдвоем с нею, шагая бок о бок, ходил взглянуть на хлеба в поле, с нею совсем
еще недавно ехал с ярмарки - они сидели так плотно привалившись друг к
другу, что было тепло и приятно.
В задней комнате тем временем Либле уже успел извлечь из корзины питье
и закуску, Киппель же смотрит на эти припасы с явным презрением. В конце
концов, предприниматель вынимает изо рта сигару и молча мотает головой.
- Что с вами стряслось? - спрашивает звонарь с любопытством. - Чего это
вы, господин Киппель, головой мотаете? Припасы-то стоящие, верно ведь?
- Не могу сказать, чтобы набор был сделан с должным вкусом. К примеру,
бутылка "Сараджева" с тремя звездочками, всеконечно, была бы тут к месту.
- Мне все одно, что ни пить, - замечает Ух-Петух. - Я взял что
подороже.
- Да-а, - предприниматель усмехается с видом превосходства, - есть,
правда, поговорка - "дорого да мило", но это отнюдь не всегда соответствует
истине.
- Глядите-ко, а я и не знал.
- Оно и видно, что не знали.
Однако Либле, - разумеется, опять старый и глупый и так далее, -
столько-то все же знает: все, что ни есть - дар божий, и друг его вроде как
не нарочно привез не совсем то, что надобно. Оно вроде как городским
господам виднее, где какие сорта и категории, но, поди ж, ухвати, ежели ты
человек простой и дружбы с тонкими господами не водил. Ему, Либле, самому
тоже вроде как все одно, что ни употребить, лишь бы оно поднимало настроение
да радовало. Потому как он, - все еще такой же старый и такой же умный, -
вроде бы где-то слышал, будто хорошее настроение на 90% от христовой веры.
- Позвольте, господин льноторговец, вы не могли бы сказать, у кого вы
учились? - внезапно спрашивает Киппель весьма деловым тоном. - Я знаю всех
старых дельцов и во всех сферах.
- Я ни у кого не учился, - отвечает Ух-Петух. - До всего, что знаю,
дошел сам. Прежде я торговал лошадьми, а нынче хочу по части шерсти и льна
попробовать. Может, дело пойдет - паунвереские мужики выращивают добрый лен.
Разумеется, в ответ на это Киппель подробно распространяется о своей
блестящей торговой деятельности, на все лады расхваливая Носова и браня его
беспутных сыновей. Этот застрявший во вчерашнем дне человек и в самом деле
непоколебимо уверен, что золотое время, когда люди вообще и дельцы в