"Оскар Лутс. Будни (Повесть)" - читать интересную книгу автора

не осудите, так я еще чуток поговорю.
Либле - большой болтун, что верно, то верно, но тут уж ничего не
поделаешь, таким его Бог создал. Толковый человек, разумеется, в двух словах
высказал бы все, на что у звонаря половина дня уходит, но, видите ли - на
все воля господня.
Либле закуривает новую папиросу, собирается с силами, чтобы продолжить
свою речь, но в этот момент дверь, ведущую в переднюю комнату, бесцеремонно
распахивают, и на пороге появляется трагическая фигура Юри. Батрак так
бледен, что бледнее не бывают, глаза его глубоко запали, борода всклокочена.
Сильные плечи дергаются, словно их сводит судорогой.
- А, Юри! - приветливо восклицает Либле. - Иди к нам, Юри, мы про тебя
вроде, как позабыли. Иди, опрокинь стопку!
Юри несколько мгновений молча смотрит на Либле, затем сжимает руки в
кулаки и хрипло выкрикивает одно единственное слово: "Вон!"

XII

Лутс живет на хуторе Рая, словно крыса в хлебном закроме, и уже
начинает верить собственным ушам: да, есть еще на свете такой дом, который
не гудит и не грохочет, как барабан, дом, где добрые друзья и верные соседи
не предаются дни и ночи веселью, не стоят на голове, и не визжит под звуки
рояля знаменитая певица, родившаяся в 1859 году, как и большая часть
эстонских писателей старшего поколения. Нельзя не поверить, поскольку как
наверху, так и внизу нет никого, кто какой-нибудь сладкозвучной
патриотической песней вынудил бы его бежать из дому. Лутс работает. Пишет
вторую книгу повести "Весна" и время от времени читает какую-нибудь
новоиспеченную страничку Алийде, младшей хозяйской дочери, тогда как
старшей - Тээле - он словно бы немного чуждается, при ее появлении отводит
глаза и прячет исписанные листки.
Вот и в это знаменательное воскресенье, когда происходит описанное выше
сватовство, Лутс сидит в "своей" комнате, курит, посмеивается про себя и
снова пишет строчку-другую. Дойдя до того места, где Тээле по отношению к
Арно Тали выкидывает первые фокусы, писатель мотает головой, погружается в
раздумье. Поди знай, стоит ли об этом? Тээле, правда, сказала, чтобы он не
изображал ее больше таким голубочком, как в первой части, но... поди знай.
Во-первых, он тут гость и должен уважительно относиться к хозяевам дома,
во-вторых, в действительности все могло происходить не совсем так, как он
себе представляет.
В это время раздается стук в дверь. Писатель, так и не пришедший ни к
какому решению, бросает испуганный взгляд на двери и уже порывается спрятать
записную книжку, однако видит, что вошедшую опасаться не следует.
- Вы, конечно, сердитесь, что я вам помешала, но я ничего не могу с
собой поделать. Уже часа два я не нахожу себе места, все не решаюсь зайти,
но теперь сил моих больше нет, я должна узнать, о чем вы написали дальше.
Вчера вечером вы сказали, что скоро возьмете в оборот мою дорогую сестричку.
- В том-то вся и загвоздка - как бы мне, чего доброго, не задеть вашу
дорогую сестричку сильнее, чем можно.
- Но ведь Тээле сама сказала, чтобы вы ее больше не идеализировали. -
Алийде подходит ближе. - Она даже хочет, чтобы о ней говорили и писали
позаковыристее.