"Аркадий Львов. Двор, книга 1 " - читать интересную книгу автора

наравне со всеми. Гражданка Орлова, которая при старом режиме и некоторое
время после революции вела нетрудовой образ жизни, продавая за деньги то,
что за деньги продавать нельзя, теперь работает в набивочном цехе табачной
фабрики, бывшей Попова, и выполняет норму на сто процентов и больше. Доктор
Ланда, который раньше держал свой кабинет по кожным и другим смежным
болезням, сам отказался от частной практики и сегодня сидит здесь в
президиуме.
Отсюда мы должны сделать вывод, что изменилась классовая структура
нашего общества и эксплуататоров у нас больше нет. Но сознание людей имеет
свойство отставать от нашего бытия. Многие, кто сидит сегодня здесь, вчера
могли слышать собственными ушами, как Ефим Граник бежал рядом с колонной и
выкрикивал безграмотный с политической точки зрения лозунг, адресуя нашим
рабочим люмпен-пролетарский привет. О чем это свидетельствует? Это
свидетельствует о том, что сознание Ефима Граника в данном конкретном случае
отстает от бытия. Мало того, что у нас уже давно нет люмпен-пролетариата,
который так хорошо изобразил Максим Горький, на сегодня у нас нет уже и
пролетариата, а есть хозяин государства - рабочий класс!
Когда докладчик сказал про хозяина государства - рабочий класс, - люди
громко захлопали. Клава Ивановна воспользовалась паузой, налила из графина
воды и придвинула стакан поближе. Иона Овсеич отпил глоток и вернулся к
своей мысли насчет Граника.
В чем же корень ошибки Ефима Граника? Или, может быть, здесь имела
место случайная обмолвка, которая бывает со всяким человеком? Нет, здесь,
конечно, имела место не случайная обмолвка, ибо Ефим Граник, в силу
некоторых особенностей своей профессии, ведет кустарный образ жизни, а на
фабрике или заводе никогда не работал. Отсюда прямой путь к отсталости
сознания. Рабочий класс в СССР уже не только хозяин государства, но владеет
всеми орудиями производства и, кроме того, свободен от всякой эксплуатации,
а наш Ефим Граник не заметил этой маленькой разницы, которая произошла у
него на глазах.
Иона Овсеич, мадам Малая и все другие смотрели, улыбаясь, на Ефима
Граника, сам он тоже улыбался, поскольку на виду у публики сел в калошу и
хорошо понимал, что лучше вместе со всеми посмеяться над собой, чем
оставаться в полной изоляции.
А теперь, сказал докладчик, перейдем к следующему вопросу: в чем
основные особенности новой Конституции? Прежде всего не надо путать
Конституцию с программой, ибо в то время как программа говорит о том, чего
еще нет и что должно быть еще завоевано в будущем, Конституция, наоборот,
должна говорить о том, что уже есть. Значит, программа касается будущего, а
Конституция - настоящего. Значит, в Конституции надо отражать не то, что нам
хотелось бы - например, полный коммунизм, когда от каждого будет по его
способностям и каждому по его потребностям, - а то, что есть уже в
действительности: первую, или низшую, фазу коммунизма, другими словами...
- Социализм! - крикнул с места Ефим Граник.
- Совершенно верно, - подтвердил докладчик, - социализм. Значит, новая
Конституция - не программа, а итог пройденного пути, и в этом ее первая
особенность.
- Товарищи, - спросил вдруг Иона Овсеич, - всем понятно, что я говорю,
или не всем? Тут стесняться лишнее - материал очень сложный, и лучше семь
раз отмерить, чем один раз отрезать...