"Аркадий Львов. Двор, книга 1 " - читать интересную книгу автора

Киселисом.
- Клава Ивановна, - неожиданно вмешался Граник, - конечно, за
политграмоту поставить мне отлично - это чересчур, но насчет старика
Киселиса я на все сто процентов поддерживаю Степу. Да, Киселис до революции
был паразит и пил из народа кровь, никто не спорит, но то, что он не мог бы
поднять на живого человека ружье и выстрелить, - за это я ручаюсь головой.
- Он ручается головой! - возмутилась мадам Малая. - Но все же знают,
что у тебя руки золотые, а голова у тебя не из чистого золота.
Люди рассмеялись, Ефим вместе с ними и чистосердечно признал, что по
части политики коммерсант из него плохой, не то что Дегтярь.
- Ефим, - нахмурилась мадам Малая, - надо помнить, где шутка, а где
всерьез. Я вижу, у тебя не только с головой, у тебя с зубами тоже неважно.
Ефим удивился: с зубами?
- С зубами, - подтвердил Степан. - Нема где языку держаться.
- О! - сделала пальцем мадам Малая.
Одни засмеялись, другие молчали, Ефим, чтобы выйти из щекотливого
положения, дал честное благородное слово каждый день чистить зубы и
содержать их в полной боевой готовности.
- Вот это другой разговор, - одобрила мадам Малая. - И я прошу тебя: не
заставляй меня каждый день скакать за тобой на третий этаж, когда надо идти
в красный уголок. Дегтярь уже два раза спрашивал, почему тебя не видно на
занятии.
- Вы же знаете, - пожал плечами Ефим. - Я ищу работу.
- Это не довод, - ответила мадам Малая. - Во-первых, вечером все
конторы закрыты, во-вторых, пока ты не на производстве, заходить в красный
уголок надо без напоминания. На фельдъегеря нам средства не отпущены. А то,
что тебе не очень удобно сидеть среди домохозяек и стариков, это твое личное
дело: не надо летать с одной работы на другую.
В общем, мадам Малая рассуждала справедливо: насчет Граника все знали,
что он известный летун и на одной работе, хорошо, если полгода держится. Но,
с другой стороны, никакого злого умысла в этом не было - просто у человека
такой характер, что он не может долго на одном месте сидеть.
Когда прошла последняя колонна с факелами и на проспекте лейтенанта
Шмидта остались случайные прохожие, мадам Малая велела Ефиму зайти с ней в
красный уголок и написать объявление про завтрашнее собрание всех жильцов, и
работающих, и неработающих, клуб пекарей дал свое помещение: собрание будет
совместно с общественностью. Пусть дети тоже придут.
Граник сказал, он напишет объявление дома - там у него бумага, краски,
кисти, и, вообще, он привык работать дома, - но мадам Малая категорически
заявила: нет, пусть лучше будет на плохой бумаге и чернилами, а не красками,
по объявление нужно повесить уже сейчас, чтобы никто потом не говорил, будто
слишком поздно повесили и не успел прочитать.
В этот раз Граник согласился, что Клава Ивановна правильно смотрит на
дело, но тут же выдвинул новую причину - насчет своей профессиональной
чести, которая не позволяет ему написать такое важное объявление как-нибудь,
тяп-ляп.
- Хорошо, - пошла на уступку Клава Ивановна, - ты будешь писать дома,
но мы зайдем вместе, и я буду стоять у тебя над головой, пока ты не
закончишь.
Граник задумался, подыскивая новые причины, но найти не удалось, и в