"Михаил Львовский. Сигнал надежды" - читать интересную книгу автораГотовьтесь, голубушка! У нас завтра резекция желудка.
Таня молча кивнула, потому что от радости не могла сказать ни слова. И тут в кабинет заведующего хирургическим отделением ворвался разъяренный Глеб Афанасьевич. - Николай Александрович! Вы должны меня поддержать. Эта трагедия со средним медицинским персоналом превращается в фарс! Постовой сестре по уходу в такой больнице; как наша, инструкцией предусмотрено максимум сорок больных. А у меня их шестьдесят. Сестра разрывается! Больные не дозовутся! Я главному; "Дайте еще один пост". А он: "Где я персонал возьму?" Я говорю: "Ищите!" А он: "Помогите искать!" Ничего себе постановочка! - Успокойтесь, Глеб Афанасьевич! - пожалел невропатолога Корнильев. - Как я могу успокоиться, когда творится такое... - А вы скажите себе несколько раз очень твердо: "Я спокоен, я спокоен, я спокоен..." Невропатолог застонал сквозь зубы и рухнул в кресло. В южный город пришла зима. Таня в пальто, которое в Москве называют осенним, мерзла в троллейбусе. А троллейбус, миновав центральную улицу города, выехал в совсем пустынные места. Остались позади последние окраинные строения, и он оказался, как говорится, в чистом поле. Таня посмотрела в диспансерную карточку, которая была у нее в руках. Там было написано: "Долгина Зинаида Петровна. Улица Новая, дом 20, корпус 3, квартира 58". Наконец, как мираж в пустыне, впереди возникли белые корпуса многоэтажных зданий. - Улица Новая. Следующая "Универсам", - прозвучал в троллейбусе Дверь квартиры 58 резко отличалась от соседних. Она была обита бордовым импортным дерматином. Сверкающие обивочные гвозди с медными шляпками образовали затейливый узор. Яркий коврик перед дверью, крючок для сумок, глазок, кнопка звонка - все здесь заставляло задуматься о способе, с помощью которого можно было раздобыть эдакую роскошь. Из-за двери доносилось собачье рычание и резкие голоса, спорящие о чем-то. Сравнив эту выдающуюся дверь с рядовыми, ничем не примечательными, Таня нажала кнопку звонка. Один за другим прозвучали три чистых музыкальных тона. Голоса за дверью смолкли, а потом женский спросил: - Кто там? - Из Первой городской больницы. По поводу диспансерного осмотра. Дверь открылась, и в хозяйке дома Таня сразу узнала ту девушку, которая ранней осенью спустила на веревочке сверток из окна хирургического отделения. Тот, кто когда-то за обе щеки трескал бутерброд с больничными тефтелями, держал на поводке хорошо ухоженную собаку. Все вокруг соответствовало входной двери. Отличные, со вкусом подобранные и аккуратно приклеенные обои, великолепно отциклеванный и покрытый лаком пол. - Зинаида Петровна? - Да. - Вам столько открыток послали, а вы ни разу не откликнулись. После такого заболевания надо обязательно некоторое время показываться Николаю Александровичу. - Он меня, спасибо ему сердечное, окончательно вылечил. |
|
|