"Михаил Львовский. Сигнал надежды" - читать интересную книгу автора

Готовьтесь, голубушка! У нас завтра резекция желудка.
Таня молча кивнула, потому что от радости не могла сказать ни слова.
И тут в кабинет заведующего хирургическим отделением ворвался
разъяренный Глеб Афанасьевич.
- Николай Александрович! Вы должны меня поддержать. Эта трагедия со
средним медицинским персоналом превращается в фарс! Постовой сестре по уходу
в такой больнице; как наша, инструкцией предусмотрено максимум сорок
больных. А у меня их шестьдесят. Сестра разрывается! Больные не дозовутся! Я
главному; "Дайте еще один пост". А он: "Где я персонал возьму?" Я говорю:
"Ищите!" А он: "Помогите искать!" Ничего себе постановочка!
- Успокойтесь, Глеб Афанасьевич! - пожалел невропатолога Корнильев.
- Как я могу успокоиться, когда творится такое...
- А вы скажите себе несколько раз очень твердо: "Я спокоен, я спокоен,
я спокоен..."
Невропатолог застонал сквозь зубы и рухнул в кресло.

В южный город пришла зима. Таня в пальто, которое в Москве называют
осенним, мерзла в троллейбусе. А троллейбус, миновав центральную улицу
города, выехал в совсем пустынные места. Остались позади последние окраинные
строения, и он оказался, как говорится, в чистом поле. Таня посмотрела в
диспансерную карточку, которая была у нее в руках. Там было написано:
"Долгина Зинаида Петровна. Улица Новая, дом 20, корпус 3, квартира 58".
Наконец, как мираж в пустыне, впереди возникли белые корпуса
многоэтажных зданий.
- Улица Новая. Следующая "Универсам", - прозвучал в троллейбусе
искаженный динамиком голос.

Дверь квартиры 58 резко отличалась от соседних. Она была обита бордовым
импортным дерматином. Сверкающие обивочные гвозди с медными шляпками
образовали затейливый узор. Яркий коврик перед дверью, крючок для сумок,
глазок, кнопка звонка - все здесь заставляло задуматься о способе, с помощью
которого можно было раздобыть эдакую роскошь. Из-за двери доносилось собачье
рычание и резкие голоса, спорящие о чем-то.
Сравнив эту выдающуюся дверь с рядовыми, ничем не примечательными, Таня
нажала кнопку звонка. Один за другим прозвучали три чистых музыкальных тона.
Голоса за дверью смолкли, а потом женский спросил:
- Кто там?
- Из Первой городской больницы. По поводу диспансерного осмотра.
Дверь открылась, и в хозяйке дома Таня сразу узнала ту девушку, которая
ранней осенью спустила на веревочке сверток из окна хирургического
отделения. Тот, кто когда-то за обе щеки трескал бутерброд с больничными
тефтелями, держал на поводке хорошо ухоженную собаку. Все вокруг
соответствовало входной двери. Отличные, со вкусом подобранные и аккуратно
приклеенные обои, великолепно отциклеванный и покрытый лаком пол.
- Зинаида Петровна?
- Да.
- Вам столько открыток послали, а вы ни разу не откликнулись. После
такого заболевания надо обязательно некоторое время показываться Николаю
Александровичу.
- Он меня, спасибо ему сердечное, окончательно вылечил.