"Михаил Львовский. В моей смерти прошу винить Клаву К." - читать интересную книгу автора

иметь свои взгляды и вкусы.

Мы шли домой так: впереди я с Клавой, а сзади нас - Лавр с Таней. Клава
взяла меня под руку, что она делала очень редко, только когда зимой было
скользко, или летом, когда жали туфли.
- У тебя туфли жмут? - спросил я Клаву.
- Нет, а что?
- Удостоился, - и я слегка прижал ее руку.
Она потянулась к моему уху и я услышал:
- Ты очень глупый.
Это тоже она сделала для того, кто шел сзади.
Когда на перекрестке Тане с Лавриком надо было сворачивать, мы
остановились и помахали им руками.
Остальную дорогу между мной и Клавой дистанция была примерно с метр. Я
пытался ее сократить, но дистанция почему-то не сокращалась. Причем очень
трудно было понять, как это Клаве удается. Она маневрировала так искусно,
что невозможно было даже заподозрить умысел.
Возле парадного я попытался Клаву поцеловать. Девятый класс все-таки. И
кое-что между нами уже было. Но она отшатнулась.
- Почему? - спросил я.
- У меня нет ангины, - ответила Клава, и я услышал, как стучат ее
каблуки по ступенькам лестницы.
В этот вечер я пришел домой раньше обычного; во-первых, потому, что
Лаврику детское время показалось не детским, а во-вторых, потому что
прощание с Клавой было короче, чем всегда.
Мама сидела в халате с кружевными штучками, сшитом для нее Верой
Сергеевной, и смотрела телевизор. На голубом экране шла пальба из автоматов,
взрывались роскошные автомобили и люди в модных костюмах гибли как мухи.
Отец под настольной лампой с замысловатым абажуром из той стопки, которую я
недавно чуть не сшиб в Клавиной комнате, пытался в альбоме для рисования
запечатлеть мамины черты в момент наивысшего духовного подъема.
Конечно, обои в нашей квартире уже менялись не раз, и теперь папины
картины висели в аккуратно застекленных рамках. Никаких ковбоев и голых
красавиц. В основном пейзажи и мама во всех ракурсах. На одной из картин
была изображена покрытая снегом шелковица и две фигурки мальчика и девочки,
которые, взявшись за руки, уходили куда-то в непроницаемую мглу метели.
Я посмотрел на эту картину и чуть не разревелся.
- Рановато изволили, - сказал папа. - Что-нибудь случилось?
- Все в полном порядке, - ответил я.
- А я уже было обрадовался, - сказал папа, не отрываясь от альбома.
- Чему?
- Подумал: наконец-то у тебя хоть что-то не в полном порядке. Ритуля,
одну минуточку, не дергайся. И чуточку подними подбородочек, - попросил маму
папа, который давно уже перестал быть грубияном-студентом.
- Отстань ты со своим подбородком! Я смотрю телевизор. Может, это меня
успокоит.
Как раз в это время на голубом экране какой-то тип вылез из окна на
двадцатом этаже и ступил ногой на узенький карниз. Мама все-таки подняла
подбородок, и ей пришлось наблюдать за успокаивающей сценой слегка скосив
глаза.