"Андрей Лях. Реквием по пилоту (Роман) " - читать интересную книгу автора

нравится - пожалуйста, ухожу". А Гуго, бедняга, похоже, и впрямь боится,
что она уйдет. Инга не отдавала себе отчета в том, что в ней говорило
наивное инфантильное собственничество, зато ясно чувствовала, как дрогнуло
и шевельнулось ядовитое жало.
Вот такое неопределенное недовольство, неопределенная злость, смутные
предчувствия занимали Ингу в ее медитационное время перед роялем, которому
она так и не уделила внимания. И рояль, обидевшись на ее пренебрежение,
запел сам - тревожно и печально, сначала высокими тонами, затем
присоединились басы; в унисон отозвались витражи - сперва чуть слышно,
потом все заметнее. Инга невольно повернулась. Где-то в вышине зародился
свист, перешел в вой, стал нарастать, оброс гулом, каждую секунду
заставляя ожидать, что адское завывание достигнет высшей точки и вот-вот
начнет затихать - не тут-то было! Грохот и рев заполнили зал, заложило
уши, померещилась болезненная, ватная тишина, и в этой тишине было
Ингебьерг видение.
На центральный витраж пала тень, мгновенно оформилась, и огромное стекло
взорвалось, в зал хлынул поток разноцветных брызг и вместе с ним - что-то
черное и пылающее.
Под потолком, чуть ниже белых светильников, на огненном столбе восседал
черноволосый юноша с лицом падшего ангела и печально смотрел на Ингу.
Потом огненный столб рухнул, черные кудри взметнулись, как вороновы
крылья, и юноша провалился в развороченный партер. Два ряда кресел встали
вертикально, ударила косматыми струями пена пожаротушителей, треск,
шипение, хлопанье, и через некоторое время все затихло. Сквозь разбитый
витраж по ворвавшемуся солнечному лучу вытекал прозрачный дым.
Отстегиваясь от каких-то конструкций, падший ангел завозился и выбрался из
переломанного частокола кресел, сдирая с себя оранжевую рванину.
Поднявшись на ноги, он осторожно прикоснулся к закопченному лицу, словно
желая удостовериться, что действительно уцелел, и обратился к замершей
Инге:
- Простите, я без стука.
Инга и впрямь сидела не шелохнувшись и думала, как ни странно, снова о
Гуго Сталбридже. Что-то ей открылось в нем сейчас, именно в этот момент.
Вот оно что - случайная смерть, бессмысленная и грубая; отпечаток
знакомства с нею всегда присутствовал во взгляде Гуго, но до сих пор Инга
не различала его - печать готовности, печать приятия этой готовности
лежала в тени складки меж бровей Гуго Сталбриджа. И сейчас она выругала
себя - дура, девчонка - не видела. Теперь увидела.
Тем временем события развивались дальше. Пилот подошел к сцене и
зачарованно уставился на Ингу - до нее долетела его радость по тому
поводу, что ситуация позволяет вести себя как вздумается, благо случай
временно устранил оковы условностей. Перед глазами этого мальчика колдунья
остановилась в некотором замешательстве, как перед запертыми крепостными
воротами, удивительно - самая настоящая твердыня, с башнями и стенами,
рвами и засовами. После секунды промедления она проскользнула внутрь.
Невероятно. Сколько же ему лет? И что здесь происходило? Развалины и
развалины, немыслимые руины, смертные оскалы обрушенных фасадов;
крепостные стены - много рядов, чья-то сила расколола их и практически
сровняла с землей; дома и церкви невиданной архитектуры - неведомые битвы
оставили от них редкие фрагменты среди хаоса и распада; еще от чего-то не