"Андрей Лях. Реквием по пилоту (Роман) " - читать интересную книгу автора

Надо сказать, что за время этого краткого разговора под черным облаком
Шейлиных волос произошел процесс, точно предсказанный Скифом: внешность
Эрлена, прекрасного, но отверженного ангела, имела сильнейшее действие на
женские сердца. Для Эрликона, ушедшего в свой обыкновенный зажим, беседа
была привычной мукой, а тем временем его романтический вид вкупе с
раскованной маршальской манерой произвел в душе красавицы барменши нечто
подобное тому, что производит ключ, поворачиваясь в замке; к полному
изумлению Эрлена, она ответила гораздо более теплым тоном:
- На этой неделе не получится. Зайди в понедельник.
Кромвель, который как раз ничего удивительного в ситуации не находил,
сказал:
- Надеюсь, что ты тоже не шутишь. - И с тем друзья отправились дальше.
Пока они поднимались сначала по лестнице, а потом в лифте, маршал вполне
оправился от чар темнокожей хозяйки бара и пожаловался:
- Докатились мы с тобой, Эрли, рыщем по притонам, теперь вот сумасшедшего
подсунули; не Пиредре ли все тут продались...
За его шутовской горечью трудно было что-нибудь разобрать, и Эрлен без
всякого воодушевления постучал в дверь с бронзовыми цифрами 802. С
третьего раза их услышали, и дверь отворилась.
Когда-то в детстве, читая и слушая сказки, Эрликон был необыкновенно
заинтересован таким выражением: "ростом со столетний дуб, голова - что
пивной котел". Эрлен спрашивал тогда - что это за котел? Сейчас он сам
внезапно понял, о чем шла речь. Котел упирался в притолоку и до глаз зарос
рыжей бородищей с завитками по краю - где та часть, которая росла на шее,
соединялась с растущей на подбородке, так что вся борода получалась как бы
двухэтажной, причем был еще и балкон - полукруглый участок, шедший от
нижней губы, и, когда Вертипорох ее закусывал длинными желтыми зубами,
этот фрагмент становился дыбом, словно полк древних пехотинцев наставлял
копья.
Спутанные волосы падали на голые плечи - похоже, механик поднялся, еще не
проснувшись: в одних джинсах, а левый глаз его упорно не желал
расклеиваться.
- Ну? - сипло спросил Вертипорох, привалившись для вящей твердости к
косяку.
Несмотря на рост, голова была самой массивной частью его тела, и было
ясно, что многодневный хмель сидит в ней плотно, как гвоздь. Тем не менее,
глядя из-под зарослей своих бровей, как тать из логова, Вертипорох
явственно переводил взор с Эрлена на Кромвеля - пилот изумился: значит,
механик видел маршала! Вот так штука! Но что же этой диковине сказать?
- Эй, дядя, - дружелюбно предложил Дж. Дж., - ты бы нас пустил - видишь,
мы с бутылкой.
Вертипорох сказал "хм", откачнулся от двери и пошел внутрь, а Эрликон с
Кромвелем вошли следом. Это был первоклассный двухкомнатный номер,
украшенный кожаным занавесом и батареей пустых бутылок. Войдя, Вертипорох
направился к столу и привычным движением взгромоздил на нос очки в
металлической оправе а-ля Рэй Тэнго. За время этого отработанного годами
движения Эрлен успел угадать по открывшейся картине всю историю
вынужденного человеческого безделья: радость от синекуры в первой фазе,
загул во второй и, наконец, депрессия в третьей.
Без разговоров появились стаканы, хрустнула пробка, стекло забренчало о