"Н.Ляшко. Никон из заимки" - читать интересную книгу автора

шест, рукою послал Бурку вперед и двинулся за нею.
Бурка остановилась против дыры в буреломе и корнях упавшей ели.
- Годи, - шепнул ей Никон.
Берлога выступала из-под снега продолговатым горбом. Никон кинул на нее
шест, ослабил лыжи и, подчиняясь стучавшей в виски крови, крякнул. Из
берлоги раздалось тихое урчанье.
Никон взлетел на-сугроб, ухватился за лапчатые корни, пешнею и лыжами
обтолкал вокруг себя снег, подпрыгнул а крикнул:
- Аля!
Крик подхватили ближайший овраг и Бурка. Никон запустил в берлогу шест
и начал водить им. Урчанье окрепло, перешло в рев и стало разноголосым:
ревело двое, третий скулил.
"Вот чудно", - отметил Никон. Под ним сухо затрещало дерево, кто-то
хватался за шест. Никон вырвал его, еще раз ширнул им и изо всей силы
воткнул его в берлогу, отбрасывая конец к Бурке:
- Аля! Аля!
Из берлоги с ревом выпрыгнул медведь, похожий на старика в малице. За
ним выбрались матка и неповоротливый пестун. Медведь метнулся к Бурке, а
матка засновала глазами по коряге. Никон вынул из лыжи ногу, стал на
колено, прицелился и выстрелил. Матка взревела, кинулась к медведю и
рухнула, ерзая лапами. Пестун удивился расползавшемуся подле нее красному
пятну и заурчал.
Медведь раскрыл пасть и полез к сугробу. Никон уже готов был к встрече
с ним, но, спуская курок, коленом ушел в снег и дернулся от колючего
холодка в сердце, мимо. Сквозь пороховой дым видно было, как медведь
махнул лапой, а медвежонок взревел, кувыркнулся и, корячась, смешно осел в
снег.
Никон вскочил, схватил пешню и вынул из-за пояса топор. Из разинутого
рта медведя густо шел пар. Маленькие глаза его ввинчивались в зрачки
Никона и готовы были вспыхнуть. Рев сплетался с лаем Бурки и будил окрест
трескучие отзвуки. Никон сильнее вдавил в снег лыжи и, готовясь, если
понадобится, выпрыгнуть из них, кричал:
- Бурка! Аля! Аля!
Бурка взметнулась и зубами схватила медведя за зад. Тот рявкнул и
полуобернулся. Одним глазом он глядел на Бурку, другим на корягу. Никону
хотелось кинуться, вонзить в него пешню и секнуть топором, но голос
предостерегал: "Не ровное место: упасть можно".
Медведь разворачивал снег, увязал в нем, а Бурка все лаяла и норовила
подкатиться к нему сзади. Он поворачивался, свирепел, мотал головою и,
махая передними лапами, неуклюже тыкаясь мордой в снег, погнался за Буркой.
Никон усмехнулся, а когда медведь и Бурка скрылись за елками, ринулся с
сугроба, налетел на пень, и-хрясь! - лыжа сломалась и краем, державшимся
на меховой обшивке, ушла в снег.
Никон выругался и, осторожно двигая лыжами, заспешил к санкам. Там он
веревкой захлестнул край сломавшейся лыжи и, не выпуская из слуха лая
Бурки и рева медведя, побежал.
На тропе он заложил в рот два пальца и свистнул.
Бурка догнала его и виновато завиляла хвостом.
- Сыщется, не уйдет, - ласково и тоже виновато утешил ее Никон.