"Александр Лыхвар. Западня (Роман)" - читать интересную книгу автора

пищи!". Это было сделано так профессионально, что могло бы отбить аппетит у
любого, но только не у Керона. Две с половиной недели мокрого голодания, во
время пребывания на челноке пограничников, когда все, что попадало в его
желудок составляла лишь вода, сделали свое дело. Теперь его даже силой
невозможно было оттащить от еды. Он сидел и за две щеки уписывал
бледно-розовые, мелкие гранулы, щедро наваленные ему в миску, запивая
отваром из какого-то сена. Желудок, смирившийся с отсутствием пищи, и уже
решивший, что до конца дней в него уже больше ничего, кроме воды с набором
солей так и не попадет, воспрял духом усваивал и расщеплял, расщеплял и
усваивал.
Хотя пища и была самого низкого качества, но ее предлагалось много.
Хозяин справедливо считал, что голодный солдат - это не солдат, и перед тем,
как от солдата требовать результат, его надлежит как следует накормить.
После завтрака все почувствовали себя намного лучше. На некоторых лицах
появились довольные улыбки, но жизнь на этом не заканчивалась и всех, точно
такой же колонной, в которой они прибыли в столовую, отвели обратно к их
сараю, обозванному одним из сержантов казармой номер 25. После чего
последовала генеральная уборка помещения. Все мели, вытирали и мыли,
вытряхивали одеяла и наново застилали койки. Кто поначалу артачился и
попытался отлынивать от работы пришли сеанс внушения у сержантов, которых
после завтрака набралось пять штук. На усиление этой силы порядка был
поставлен неторопливо прибредший старший лейтенант, но он никакого участия в
суматохе не принимал. Просто сидел в тени головокружительно высокого дерева
и равнодушным взглядом взирал на происходящее. Если бы не форма, которая
сейчас на нем была и не импульсник на поясе, то человека с его взглядом
вполне можно было принять за странствующего философа, прилегшего в тени
после дальнего перехода из святых мест, отдохнуть и поразмышлять над
вопросом о тщетности всего сущего.
После того, как барак стал отдаленно напоминать пристойное место и
внутри засверкала чистота, прибыл вчерашний полковник, только на этот раз
его мундир бал в полном порядке - ни одного разорванного волокна на ткани не
наблюдалось, отсутствовали только погоны, на этот раз оба, видимо он их
снимал на ночь, чтобы они отдохнули и набрались сил, но забывал ставить на
место, или звание здесь было чисто символическим понятием и волновало только
самых маленьких.
- А ну всем молчать! - Выкрикнул он свою коронную дежурную фразу, хотя
при его появлении и так все замолчали. - Бегом все собрались в одном месте и
построились!
С собой полковник привел несколько офицеров помоложе и целую охапку
сержантов. Уилк то же находился в общей куче. Процессия обошла строй,
придирчиво осматривая пополнение и обсуждая увиденное в пол голоса и для
убедительности показывая пальцами то на одного, то на другого новобранца.
Первым делом полковник сдержал свое слово и повелительным жестом руки
отделил от общей кучи двадцать семь человек, лично для сержанта Уилка и его
специального взвода. Сальс имел неосторожность стоять именно с того края
шеренги, с которой и были выделены солдаты для Уилка. Отходя с отобранными в
сторону он для себя отметил, что ночному гостю достались самые высокие и
статные новобранцы. Это ничего хорошего не сулило. Сальс помрачнел, но
подчиниться пришлось.
Из общей толпы была отобрана еще одна группа, правда несколько меньше