"Николай Лысенко. Юность грозовая " - читать интересную книгу автора

шестилетняя сестренка Катя. На ее щеке дрожал солнечный зайчик. Он то
пропадал, то снова появлялся, и девочка смешно вздергивала носик, будто ее
щекотали.
Улыбнувшись, Миша бесшумно встал с кровати, занавесил простыней окно и
посмотрел на будильник. Было без четверти семь. "Мать уже за хлебом ушла, -
подумал он. - С полуночи очередь занимает".
День у Миши всегда начинался одинаково: прямо с постели он бежал на
площадь к репродуктору, висевшему на столбе возле колхозного правления,
послушать сводку с фронта. Вот и сегодня, тихонько прикрыв за собой дверь,
он выскочил на улицу. Солнце уже поднялось над садом, но было еще прохладно.
В воздухе плавал сизоватый кизячный дымок. Слышался звон ведер, резко пахло
перепревающим в кучах навозом и парным молоком.
По дороге Миша вспомнил, как до войны с веселыми песнями выезжали
колхозники на подводах в поле. Теперь многие из них ушли на фронт, а женщины
и те, кого еще не призвали в армию, отправлялись на работу и возвращались
домой молча... Осунулось, потемнело морщинистое лицо матери. Грустно
вздыхала она, бережно заворачивая в чистое полотенце принесенный из магазина
хлеб, чтобы потом по нескольку ломтиков подавать на завтрак, обед и ужин.
Услышав на днях пущенный кем-то слушок, что скоро вообще в магазине не будут
продавать печеный хлеб, она совсем расстроилась. Вчера вечером голосом,
полным отчаяния, спрашивала возвратившегося с работы отца:
- Как же дальше-то будем жить, Гриша?
- Ничего, Лиза, отобьемся от фашистов - все наладится...
Эти слова отца запомнились Мише. Всякий раз, идя к репродуктору, он
надеялся услышать, что враг остановлен, разбит и поспешно отступает... Но
вести, как и вчера, были тяжелыми.
Записав названия оставленных неприятелю городов, Миша уныло побрел
домой.
...Мать уже вернулась из магазина и хлопотала возле печки.
- Ну, что там? - тревожно спросила она.
- Плохо, отступаем, - отозвался Миша и, не задерживаясь, прошел в
горницу.
Там на стене висела карта Советского Союза. Красная нитка на ней,
укрепленная на маленьких гвоздиках, обозначала линию фронта наших войск.
Миша долго водил пальцем по карте, отыскивая названия городов,
упомянутых в утренней сводке Совинформбюро, потом взобрался на стул и с
досадой отодвинул красную нитку еще дальше от жирной линии нашей границы.

* * *

Позавтракав, Миша ушел в сад - решил окопать молодую яблоню.
В бездонной вышине бледно-голубого неба одиноко парил коршун. То
снижаясь, то плавно взмывая ввысь, он зорко высматривал добычу - роющихся в
навозных кучах цыплят.
"А что, если фрицы придут сюда? - внезапно подумал Миша, следя за
полетом коршуна. - Партизанам у нас даже укрыться негде - кругом голая
степь, суслика за километр видно. Вот разве в балках? В них спрячешься, а
спина торчать будет. Единственное подходящее место - Сухая балка. К хутору
Шумовскому она переходит в такие буераки, что там можно всю нашу станицу
запрятать. Сделать там землянки..."