"Вальдемар Лысяк. Ампирный пасьянс" - читать интересную книгу автора

переходил из католицизма в протестантство и обратно; когда же приятели
начали дивиться его непостоянству, он воскликнул:
- Я непостоянен! Ничего подобного. Наоборот, я не меняюсь, я все время
хочу оставаться кюре в Брей.
Фуше с Талейраном тоже хотели оставаться "кюре" при любом раскладе.
Через несколько лет после описанных здесь событий они образовали шпионский
союз и, будучи министрами, одновременно являлись платными агентами на
содержании Петербурга и Вены4. Но это произошло позднее. В ноябре же 1800
года оба соперника за милости Бонапарте вели яростный поединок, в котором
атакующей стороной был министр иностранных дел. Он стоял во главе
направленной против Фуше придворной коалиции, в состав которой входили,
среди прочих, такие тузы как Люсьен Бонапарте, государственный секретарь
Рёдерер и секретарь Консула Бурьен.
Упомянутая коалиция получала подробнейшую информацию о каждом шаге
Фуше от префекта Дюбуа, который, впрочем, следил за своим начальником по
приказу Наполеона. Говоря иначе, лояльность полицейских министерства
контролировалась полицейскими префектуры. В свою очередь, лояльностью этих
последних занималась "почтовая" контр-полиция, управляемая министром почт
Лавалеттом. И наконец, все эти три полиции находились под тайным надзором
военной разведки и контрразведки ("Секретный Кабинет") и секретных
армейско-придворных полиций Бурьена, Даву, Мюрата, Монсе и Дюрока. Англичане
подобную систему полицейского надзора над полицией называют весьма
остроумно: "police that polices the police".
Хотя старый лис Фуше с одного взгляда распознавал следящих за ним
агентов, для него было не слишком-то удобно находиться под постоянным
наблюдением. Фуше прекрасно знал, что дворцовая камарилья только и ждет,
когда же он споткнется, поэтому ему пришлось удвоить бдительность, чтобы
помешать действовать роялистским заговорщикам.


4

Поначалу все шло хорошо. Люди Кадудаля поочередно проникали в Париж и
растворялись в его космосе, затаиваясь на конспиративных квартирах, но Фуше
точно контролировал игру с помощью собственного агента, Дюшателье,
находящегося в самом штабе "Жоржа". Он знал, что 4 ноября в столицу прибыл
Жойо (псевдоним "Ассас"), 8 ноября - Ла Ойе Сен-Хилар (псевдоним "Рауль"), в
ноябре же - Лимулен (псевдоним "Бомон" он же "Ради Короля"), и в самом конце
месяца - глава шуанов в Иль-де-Вилан, Сен-Режан (псевдоним "Пьерро"). Сеть
дополнялась: адъютантом Кадудаля Костером де Сен-Виктором и прибывшим прямо
из Лондона Гидом де Невиль, который и встал во главе заговора.
То, что Фуше знал каждое слово, высказанное на первых конспиративных
собраниях заговворщиков, и что мог создать знаменитый впоследствии "шуанский
атлас", называемый еще "топографией шуанов" (все данные про агентов Бурбонов
во Франции), было эффектом умелого оперирования двойными агентами. При дворе
Константина Великого подобных агентов называли "глазами государя". Фуше,
которого называли "князем полиции", последовательно реализовывал принцип,
который через сто лет весьма точно воплотил в словах префект Лепен: "Когда
собираются четыре заговорщика, двое из них - это мои люди"5.
Раз уж мы говорим об этом, стоит вспомнить, что Фуше, у которого