"Вальдемар Лысяк. Ампирный пасьянс" - читать интересную книгу автора

был самым великолепным полицейским мира с тех пор, как полиция вообще
появилась, что полностью соответствовало истине.
В свою очередь, шуаны, которые в течение нескольких дней чувствовали
себя словно человек, которого неожиданно трахнули по голове дубинкой, сумели
прийти в себя и организовать новые конспиративные квартиры. И все же, крах 6
декабря не остался без последствий - по невыясненным причинам Гид де Невиль
вышел из игры. Тогда во главе сетки встали два самых опасных роялиста в
Париже: тридцатичетырехлетний бывший офицер флота Пьер Робино де Сен-Режан6
и тридцатидвухлетний модник с аристократическими манерами, шевалье Жозеф
Пико де Лимулен. К этой паре присоединился некий парижский индивидуум,
бывший моряк и поставщик оружия заговорщикам со стороны Кадудаля, Жан
Франсиск Карбон (псевдоним "Малыш Франсиск").
Названная троица решила заменить мало эффективные, по их мнению,
ружья, более действенным изобретением Шевалье, "адской машиной".
17 декабря, переодевшись бродячими торговцами, заговорщики отправились
на улицу Месле, где за 200 франков купили у торговца зерном Ламбеля
небольшую тележку и дохлую гнедую клячу. 20 декабря кузнец Легрос подковал
лошадь, а двумя днями позже бочар Баррору установил на тележке деревянную
бочку, окованную 10 железными обручами.
Покушение было назначено на 24 декабря 1800 года. Это была среда.
Вечером этого дня в Опере, тогда еще называемой Театром республики, должна
была состояться торжественная премьера оратории Гайдна "Сотворение мира" с
оркестром из 250 музыкантов и великолепными солистами: Гаратом и
мадемуазелью Барбье-Вальбон. Весб Париж буквально с ума сошел на почве этого
представления: несмотря на астрономические цены, билеты вырывали друг у
друга из рук. Живой интерес Бонапарте к музыке и театральному искусству в
какой-то мере гарантировал заговорщикам, что в этот вечер Консул удостоит
здание Оперы своим присутствием. Дорога из Тюильри в Оперу вела через узкую
и слабо освещенную улочку Сен-Никез7.
В среду утром Карбон запряг лошадь в тележку, и наша троица
отправилась к воротам Сен-Дени. Там пара верных людей (их так никогда и не
идентифицировали) нафаршировала бочку порохом, пулями и металлическими
обрезками, превращая ее в классическую "адскую машину", которую от подобной
конструкции Шевалье отличало лишь то, что взрыв должна была инициировать
искра от пропитанного серой фитиля, вставленного в взрывчатую массу, а не
выстрел из ружья. Было решено применить очень короткий фитиль, что
увеличивало шансы успеха для покушения, но одновременно совершенно
минимизировало шансы уйти живьем для экзекутора, который поджигал этот
фитиль.
Эту задачу взялся выполнить движущий дух всего предприятия, карлик
(140 см роста) с узенькими плечами, бледной кожей и запавшими щеками,
окружившими длинный нос. Но любой человек, который - судя по мизерной
фигуре - осмелился бы перейти дорогу этому фанатику, имел бы возможность в
99 процентах получить весьма болезненный урок того, что внешность обманчива.
Сен-Режан, а именно о нем мы сейчас говорим, принадлежал к той расе
урожденных десперадо, которых французы зовут "risque-tout" ("рискую всем"),
так что ничего удивительного, что опасности он не испугался.
Ближе к вечеру заговорщики перевезли заряд по улицам Ньев-Егалите,
Круа-де-Птис-Шампс, Оноре и Мальте, и около шести часов установили его в
улочке Сен-Никез, в двадцати с лишним метрах от площади Каруссел. Карбон