"Джон Д.Макдональд. Меня оставили в живых." - читать интересную книгу автора

завидовал ему. Меня не покидало какое-то странное беспокойство, ощущение
приближающейся беды. Я не понимал откуда оно взялось. Наверное, из-за
целого года, вычеркнутого из моей жизни. Нельзя рассчитывать, что мозг,
бездействовавший больше года, будет после этого нормально функционировать.
Вы оставляете поле вспаханным под пар, и оно само накапливает вещества,
необходимые для растений. Мозг же, в аналогичной ситуации, накапливает
сомнения, неуверенность, нерешительность... Вы начинаете ждать ужасных
неприятностей за каждым поворотом, а когда пытаетесь сопротивляться этому,
ничего у вас не получается. Мои сны служат ярким тому подтверждением. В
среднем каждую третью ночь я просыпался от захлестывающего меня ужаса,
среди влажных от пота простыней. Мучил не какой-то определенный кошмар,
просто черная пустота начинала смыкаться вокруг меня. Иногда я оказывался
на гребне какой-то серой скалы - тропинка сужалась до тех пор, пока не
вынуждала остановиться. Тогда серая стена начинала надвигаться на меня, и
я знал, что она столкнет меня вниз и я полечу, кувыркаясь и
переворачиваясь во влажном воздухе все дальше и дальше в черную пустоту.
Маленький калькуттский доктор оказался совершенно прав. У него была
привычка высовывать кончик розового языка и аккуратно увлажнять обе
половинки тонких черных усов. Он сказал мне, что я умер на целый год. Я
был мертв, и в холодном аду волосатые демоны рычали на меня и запихивали
мне в рот обжигающую пищу...
Механизм выхода в отставку напоминал глупый анекдот. Система была
рассчитана на миллионы, и ее использование для нескольких сотен людей
выглядело просто смешным. Но придерживались ее строго. Мне пришлось
заполнять все формы и выполнять все параграфы дурацкой инструкции.
Скучающий сержант отсчитал причитающиеся мне пять тысяч восемьсот
долларов - плату за год. Они сказали, что все положенные документы вышлют
по почте. Потом мне был определен трехмесячный оплачиваемый заключительный
отпуск, название которого носило какой-то неприятный оттенок. Кроме того я
получил пожизненную пенсию в пятьдесят долларов в месяц. Как раз на пиво и
сигареты. Ну и, изредка, на кино. Некоторое время я прикидывал: не купить
ли мне на все эти деньги дом где-нибудь подальше в лесу, чтобы жить там на
мои пятьдесят долларов в месяц. За год или два я окончательно приду в
себя. Тело мое уже в порядке, но вот мозг представлялся незаживающей
раной.
Есть такой маленький городок Беннетвилль, с населением около двух
тысяч человек. Он находится в пяти милях от демобилизационного пункта в
штате Огайо. Это очень чистый и спокойный городок. Я остановился в его
единственном отеле. Несмотря на то, что я имел багаж, меня заставили
уплатить за неделю вперед: в Беннетвилле военные располагались часто. Так
что здесь имели горький опыт.
На поезде я добрался до ближайшего крупного города, и уже через
несколько часов стал обладателем скромного гардероба. Я переоделся в новый
костюм, выбросив опостылевшую до смерти военную форму. Я подержал в руке
маленькую золоченую пуговицу с орлом, разглядывая ее. И, уверяю вас, во
мне совершенно не было горечи. Я абсолютно не чувствовал себя
разочарованным и обманутым. Просто я не желал больше носить все это. Я
знал, что увидев пуговицу люди моментально свяжут ее с моей хромотой,
отсутствием пальцев и шрамом на лице. Я не хотел становиться
профессиональным ветераном. И выбросил пуговицу вслед за формой.