"Джон Макдональд. Утопленница" - читать интересную книгу автора

прошла в кухню. Миссис Пауэлл восседала за кухонным столом, размещая в
тетради зеленые марки. Огромная, почти такого роста, как Энджи, но до
смешного толста - над туфлями громоздились складки жира, а маленький,
сжатый рот терялся среди обвислых щек. Небольшой носик и такие же, как у
дочери, лавандово-голубые глаза, обрамленные короткими, щетинистыми
ресничками. Несмотря на непомерный вес, она была весьма деятельной особой,
участвовала в церковных службах и благотворительности, отличаясь твердостью
устоев и подозрительностью, зорко схватывая малейшее отклонение от норм и
безжалостно обличая греховность света. Джимми Пауэлл, ее безгласный, щуплый
супруг, уже двадцать лет служил на почте.
Миссис Пауэлл с явным неудовольствием смерила дочь с головы до ног.
- Должна сказать тебе, Энджела, что быть председателем совета по
нравственности печати - для меня работа весьма неблагодарная, я сегодня
целых полдня потратила на удаление скверных журналов и фотографий с
оголенными бабами из киоска при суде, а ты в это время слоняешься ночью
одна в короткой юбчонке, едва прикрывающий зад.
- Ах, мамочка, прошу тебя! Я же сто раз говорила, что...
- Конечно, ты всегда твердишь, что, когда плаваешь, на тебе одежды еще
меньше. Если встретишь на прогулке лагерь нудистов, наверно, тоже все с
себя сбросишь, и потому только, что все они голые. Я ведь старалась
воспитать тебя доброй христианкой, а ты ходишь так, чтоб покрасоваться и
вызвать у мужчин мерзкие мысли.
- Мамочка, я же не могу отвечать за чужие мысли.
- И приходишь на двадцать минут позже, и заговариваешь мне зубы, а
откуда мне знать, что ты не валялась в кустах и не занималась дьявольскими
забавами, не предавалась плотским утехам?
- Мама, мы с Алмой, Дженни и Стефани, как обычно, зашли к Эрни, взяли
сандвичи и заболтались, возможно, дольше, чем всегда.
- Опять о мерзостях?
- Мамочка!
- Знаю я этих конторских вертихвосток. И не возражай!
- Мам, а мы выиграли.
- Опять? Замечательно, Энджи!
- Во второй игре я взяла двести одиннадцать очков, и Дженни тоже везло
как никогда.
Она притворно зевнула, похлопывая себя по губам.
- Устала я сегодня, мамочка. И не надо за меня беспокоиться. - Обойдя
стол, она поцеловала мать. - Никогда не сделаю ничего такого, за что тебе
бы пришлось краснеть.
- Ты хорошая девочка, Энджи. Но я все равно за тебя волнуюсь. Дьявол
подстерегает на каждом шагу. Парень наговорит сладких слов; если им
поверишь, тут же окажется, что на уме у него одно - уложить тебя на спину и
творить с тобой те мерзости. Таков уж мир с тех пор, как нас изгнали из
рая. Я не эгоистка. Сто раз говорила тебе: лучше обойдусь без внучат, лишь
бы тебе не пришлось терпеть постыдные супружеские обязанности, когда жена
вообще не имеет никаких прав, а какой-то мерзавец превращает ее в сосуд
скверны для своих животных потребностей. А она из ночи в ночь засыпает в
слезах, оттого что он ее опозорил и осквернил.
- Тебе нечего опасаться, мамочка. Я готова лучше умереть.
- Ты моя милочка, Энджи.